Потом откуда-то появилась мать и еще куча людей, и Колька только на следующий день понял, что, приди мать с работы вовремя, он наверняка остался бы сиротой… В одном легком халатике вылетела из подъезда с совершенно безумным лицом жена Познеева Марина, которую кто-то из женщин тут же силой увел назад. А потом – потом, кажется, прошла целая вечность, прежде чем тишину спального района Матвеевское разорвал вой милицейской сирены…
Кто-то о чем-то спрашивал Кольку, а он отвечал. Наконец, мать увела его домой и, наверное впервые с далеких, как казалось ему самому, детских лет, сама сияла с него и куртку, и ботинки и, словно больного, повела, обняв, на кухню, налила чай и стала поить им с ложечки, как маленького… К тому моменту, как в дверь настойчиво и длинно позвонили, Колька наконец пришел в себя и начал понемногу осознавать действительность.
Поначалу он расслышал, как в прихожей разговаривают какой-то мужчина и его мать. Мужчина – негромко и неразборчиво, мать – громко и сердито.
– Говорю вам, Коля в шоке! И потом, он уже все сказал, он ничего не видел, кроме… кроме взрыва…
– Анна Васильевна, – мужчина заговорил чуть громче, – я все понимаю, но очень вас прошу: мне необходимо задать мальчику всего пару вопросов именно сейчас, по горячим следам… Ваша соседка Ирина Петровна утверждает, что видела Колю незадолго до взрыва, когда выходила в магазин за хлебом, в сквере напротив дома… Возможно, он что-то заметил… Что-то, имеющее значение, важное!
– Мам! – хрипло откликнулся Колян, перед глазами которого вдруг словно сама по себе возникла серебристая иномарка. – Мам, пускай войдет!..
Анна Васильевна молча сдалась. И через минуту в их тесной кухоньке стало еще теснее. На Кольку смотрел сквозь толстые очки очень бледный черноволосый мужчина, худой, но необычайно высокий, на лице которого застыло выражение то ли усталости, то ли и вовсе муки.
– Здравствуй, Николай, – мужчина говорил как будто с трудом. – Спасибо, что согласился поговорить со мной… Меня зовут Аркадий Ильич Лайнер, я следователь Московской городской прокуратуры…
И, помолчав совсем немного, добавил:
– Коля Познеев был мне не только коллегой, но и самым близким другом…
На кухне повисла тишина. Потом Анна Васильевна вздохнула, пододвинула молча следователю стул и достала еще одну чашку.