Но все оказалось гораздо проще. Фицпатрик признался в том, что увел у своего режиссера подружку. Эту вот самую оранжевую. Тогда она, правда, была сине-зеленая.
– Как это?! – спросил огорошенный Турецкий.
Оказалось, барышня выкрашивается в цвета любимого мужчины. Нет, у Мэдисона не сине-зеленые волосы, но у него есть такой вот примечательный пиджак. Как это случилось? Очень просто. Мэдисон сперва называл ее музой, а потом перестал обращать внимание. Весь роман продлился не больше трех недель. Зато вот у него, у Фицпатрика, большое человеческое чувство. У оранжевой женщины, кстати, тоже. И значит, впереди у них – долгая счастливая жизнь.
– Хм, – сказал опытный семьянин Турецкий. – А как он перенес измену любимой женщины?
– Вообще-то он менял их как перчатки, – сказал Фицпатрик. – Так что я не уверен, что он через неделю вспомнит о ней.
– Когда это случилось? Когда он обо всем узнал?
– В день до своего похищения.
Мог бы и соврать, подумал Турецкий, сказать,
что это было гораздо раньше. А так выставляет себя в невыгодном свете. Или наоборот, это такое изощренное алиби? Вот он я, дескать, весь на ладони вместе со своими грехами…
– Вы давно работаете вместе с Мэдисоном?
– Это была наша первая картина. – Фицпатрик вздохнул. – Жаль, что все так вышло. Мэдисон – гений, я всегда мечтал снимать для него.
– Как давно вы знакомы?
– Несколько лет, пожалуй. На каком-то фестивале выпивали вместе. Не то в Монреале, не то где-то в Гонолулу…
– В Гонолулу есть фестивали?
– Для знающего человека фестивали есть везде, – веско сказал Фицпатрик.
– Очень интересно. А мог Мэдисон плюнуть на все и поехать куда-нибудь вот так тусоваться, «фес-тивалить»?
– Да вообще-то запросто, но…
– Но вы думаете, что его похитили?
– Но я же видел это своими глазами!
– Расскажите, пожалуйста.
Фицпатрик рассказал. Ничего нового для себя
Турецкий не услышал. Приметы курьера из Министерства культуры были столь расплывчатыми, что не опровергали предыдущих сведений и не добавляли ничего интересного. Фицпатрик заметил, что хотя у него профессиональная память, но он больше был занят съемочной площадкой – там никак не могли правильно установить свет.