– Так говорите, отравился угарным газом? И это Груздев, человек чрезвычайно предусмотрительный и осторожный! Сдается мне, не там роете, ребята. Что мне ваше заключение экспертизы? Читал я его, читал! Нужно смотреть глубже. Думайте, думайте, кому было выгодно, чтобы все решили, что человек угорел от элементарного бытового газа? Но учтите, смерть пятого мэра города за короткий период – это такое возмутительное совпадение, что дураку ясно: Груздев погиб не случайно.
Соломонов распекал подчиненных, а сам в тоске думал, что дело сложное, и хоть лягут они все вместе костьми, включая и его, Соломонова, на данном этапе дело – полный висяк. И так всем ясно, без его язвительного замечания, что не бывает таких фатальных совпадений, которые свели в могилу пятерых градоначальников подряд. И хрен знает, что делать. Он сидел в своем кабинете, уронив голову на руки, и напряженно думал. Видеть никого не хотелось, и секретарь Нина Павловна всем говорила, что прокурор очень занят. Очень. Посему просьба не беспокоить ни под каким видом. Посетители понимающе откланивались.
Самое обидное, что ни одна мудрая мысль так и не посетила далеко не глупую голову прокурора. Наоборот, чем дальше, тем больше зрело в нем желание свалить тяжкий крест на кого-нибудь другого. Кто был бы повыше его рангом. Предполагается, что, чем выше ранг, тем человек умнее… Хотя понятно, не всегда так бывает. Но все те, с «высоким рангом», хотят так думать и убеждают в этом других. И все-таки одна умная мысль у него наконец пробилась. Чем черт не шутит… Отчаянное положение придало ему храбрости, и он стал набирать код Москвы. Заместитель генпрокурора по следствию Константин Дмитриевич Меркулов умел слушать, задавать правильные вопросы и сохранять спокойствие. Ни тени чванливости, ни намека на свое положение. Соломонов почувствовал себя увереннее и лишний раз убедился, что человек, действительно занимающий высокое положение, ведет себя всегда просто и доступно. Ему уже не надо утверждаться.
– …Кресло главы нефтяной столицы как будто кто-то проклял! – позволил себе эмоциональную вольность старший советник юстиции Виталий Соломонов.
– Я подумаю, чем можно вам помочь, – отреагировал немедленно Меркулов, и они попрощались.
Соломонову стало легче, как будто он уже избавился от своего тяжкого креста, и теперь его будет тащить – страшно подумать – сам заместитель генпрокурора. И Соломонов оказался совершенно прав в своих чаяниях.