Его поразило удивительное сходство науки с тем, чем он занимался
всю сознательную жизнь. В его карьере не раз бывали случаи, когда
он и его оппонент, ссылаясь на одну и ту же статью, доказывали
совершенно противоположные позиции. Прочитав одинаковый текст,
каждый из них находил в нём свой смысл. А ещё забавнее было, когда
судья при вынесении решения высказывал в мотивировочной части
третью версию трактовки, не согласующуюся ни с одним из заявленных
сторонами вариантов.
Учёные же стремятся раскрыть тайну тех событий, которые уже
состоялись и более не повторились, пытаются их объяснить, в худшем
случае подгоняя факты под теории, а если повезёт, то выдвигая
собственные на основании новых фактов. И у них, как у юристов, есть
судьи разных степеней и уровней.
Но проблема состоит в том, что и учёные, и юристы выносят
суждения на обозрение людям, у которых сформировано собственное
мнение по данному вопросу, а правильность и достоверность
складывается из того, насколько предлагаемая позиция соответствует
той, что у них уже имеется. И когда появляется видение, являющееся
не просто правильным, а верным на уровне истины, его могут просто
не услышать, потому что озвучивающий его человек не имеет диплома
или научной степени или не доказал определённому кругу лиц, что
способен понять тему.
Сейчас, пытаясь осознать далёкие от него вещи и найти ответы на
вопросы, которые никогда раньше ему в голову не приходили, Вадим
спрашивал себя: «А зачем мне вообще это надо? Есть же учёные,
светлые головы, которые посвятили этому всю жизнь».
Ближе к обеду Вадим оторвался от проблем мироздания и решил
заняться вычиткой предоставленных ему материалов. Он нашёл статьи
по кадровому обеспечению научной структуры, гарантийные письма
неизвестных учёных, подтверждающие их готовность переехать и
возглавить направления исследований. Вадим понимал, что участвует
не в рядовом проекте, а является важным звеном цепи, закладывающей
фундамент под концепцией совмещения бизнеса и науки. Идея
замкнутого цикла, предполагающая, что комплекс будет зарабатывать,
а затем вкладывать средства в себя же, казалась ему утопической. Но
огромное состояние Романа всё же вселяло в него уверенность в
успехе. Этот человек достиг финансовой независимости, и деньги его
уже не интересовали, они поступали быстрее, чем он был способен их
потратить. Он не мыслил масштабами сегодняшнего дня, он хотел
увековечить себя в истории.