Но ее тайное желание – хотя что тайного может быть скрыто на лице женщины, начавшей свою извечную охоту? – неожиданно нашло поддержку у судьи. Уж он-то хорошо разбирался в людях – в силу собственной профессии – и знал многое о сильных и слабых сторонах человеческого характера. Люська пришлась бы как нельзя кстати для исполнения его планов. Ну а что она пару раз переспит с чужаком, так от этого ее не убудет, еще и другим много останется, поэтому и сожалеть не о чем, работа дороже.
И Людмила, чего он все-таки не ожидал, не высказала протеста, а поначалу приняла требование судьи – охмурить и в буквальном смысле раздеть адвоката перед видеокамерой – хоть и без особого восторга, но, как ему показалось, с пониманием. А теперь вдруг взбрыкнула! С чего бы это?
И тогда Иван Данилович, уже перед тем как запереть свой кабинет, позвонил Журе и сказал тому, чтобы его братва взяла на себя слежку за адвокатом Гордеевым и секретаршей суда Лякиной. Назвал их адреса – Люськин домашний и гордеевской гостиницы – и добавил, что пока они находятся в помещении суда и, скорее всего, задержатся здесь допоздна, а куда потом поедут, ему неизвестно, и стерва Люська не говорит. В заключение он заявил, что у него нет времени устраивать беготню за названными лицами, поскольку лично не имеет подходящих кадров, а поручать судебным приставам такую тонкую работу и вовсе ни к чему. Нет у него морального права – это значило бы все дело завалить в самом начале. Короче, все теперь зависит от того, как ловко сработают ребятки Журы, у которого есть специалисты по этой части.
Жура не то чтобы был недоволен поручением, исходившим от районного судьи, он вообще старался всячески подчеркивать свою независимость, хотя это не всегда удавалось. Ну как примерно недавно случилось, когда ему, известному воровскому пахану, черт возьми, вору в законе, пришлось являться на прием к районному судье, чтобы вручить ему взятку! Это Роберт приказал ему отвезти деньги – пятьдесят тысяч баксов – только за то, чтобы судья вынес требуемый вердикт! Охренеть можно! Но Жура повез, причем сам, никому другому – требовал Роберт – это дело перепоручать было нельзя. И привез, и вручил со словами: «По делу Васильчикова». И судья взял их от законника и даже не поморщился, гад. И сказал, что все на суде будет в порядке, подследственный может не волноваться. А теперь, будто ему дана власть над Журавлевым, или Журой, как его называют исключительно свои, он уже и сам приказывает, куда надо послать братанов, за кем следить и что им там делать, если чего случится не так. И все это говорится как бы от лица Роберта.