Настал момент, и они наконец отстранились друг от друга – мокрые и горячие. Легкий ветерок приятно холодил кожу.
– Ванька – дурак, – заметила Людмила. – Это ведь он меня заставил, а теперь небось жалеет. Так ему и надо…
– А ты тоже жалеешь? – без удивления спросил Гордеев.
– Я-а-а?! Да ты с ума сошел. Я только и думала, как бы тебе половчей отдаться.
– Ты потрясающе откровенная, – засмеялся Юрий.
– Слушай, Юр, а ведь был момент, я уже приготовилась там, в твоем кабинете, когда мы были одни… Ты так посмотрел, что у меня в трусах мокро стало, ха-ха! Ну, думаю, сумасшедший мужик. Глаза были такие ненормальные, когда ты меня всю осмотрел – я ж видела! Ну, думаю, сейчас как вскочит, как ухватит за бока, да так навалится, и я заору на всю контору! А Ванька прибежит и от зависти сдохнет, когда нас увидит. Но ты – ничего, молодец, мне с тобой хорошо, давно так не было…
– И часто ты с ним… того? – Юрий почувствовал, что в нем возникает непонятная ревность к здоровенному Ваньке-Каину, как он уже твердо решил про себя называть судью.
– Ох, да кто с ним не был? Все наши молодые судейские бабы через него прошли. Это у нас как прописка, обязательный акт, а то сживет со свету, он такой… злобный и придирчивый… Подлый, в общем.
– И никто ему ни разу не отказал? – удивился Юрий.
– Одна сдуру отказала, не захотела, так где она теперь?
– И где же?
– На том свете, – равнодушно ответила Люська и повернулась к Юрию всем телом. – Чего-то мы разболтались, а про дело забыли. Иди сюда. – И проворные ее пальцы заскользили-побежали по его груди, животу…
– Куда ты так торопишься? У нас вся ночь впереди.
– Не знаю, как ночь, а раз ты хочешь сделать остановку, я бы тогда чего-нибудь пожевала, ты как?
– Не сообразил.
– Ну молодец, ну кавалер! Да что б ты делал, кабы не я? Есть у меня в сумке – и пожевать, и запить, я ж недаром у магазина тебе встречу назначила.
Через минуту они, белея в темноте обнаженными телами, с аппетитом уминали бутерброды с вареной колбасой и запивали из пластиковой бутылки детским сладким напитком «Буратино». За неимением иных разносолов, с удовольствием обошлись и тем, что имелось у предусмотрительной Людмилы в сумке.
– Так за что ж он ее? – вернулся к интересующей его теме Юрий.
– Ты про кого?
– Ну про ту девушку, что оставила наш бренный свет. Кстати, как же это случилось?