– Не врут, – возразил Турецкий. – У этих мадам в точности, как у мужиков, левое полушарие мозга развито больше правого, а за счет этого ослаблен материнский инстинкт…
– Ни черта себе… – пробормотал Филя.
– Согласен… И это действительно, как ты выразился, «что-то новенькое», ибо ничего похожего до начала шестидесятых годов прошлого века наука не знала, такие представительницы прекрасного пола начали появляться на свет как раз в шестидесятые…
– Какая гадость эта ваша заливная рыба! – с искренним отвращением произнес Филя, у которого с его собственной женой, насколько знал Турецкий, проблем было хоть отбавляй.
Он нахмурился и слегка вздрогнул от раздавшегося в очередной раз стука в дверь. На сей раз объявилась Галочка Романова, слегка раскрасневшаяся от спешки.
Агеев, поздоровавшись, уставился на нее почти подозрительно, и Галя, конечно, тут же среагировала, моментально смутившись. И, как обычно бывало с ней в таких случаях, сразу вслед за этим рассердилась.
– Филя, ты чего на меня так уставился? – фыркнула Галя. – У меня что, на лбу неприличное слово написано?!
– Н-не-е-ет, – задумчиво протянул Агеев. – А скажи-ка, Галка, тебя, часом, не тянет заняться чем-нибудь политическим?
– Что-о-о? – Романова растерялась.
– Или, скажем, собственным бизнесом? – не унимался Филипп.
– Александр Борисович, у него с головой все в порядке? – Романова повернулась к Турецкому, бросив на Агеева обжигающий взгляд.
– Во всяком случае, – ухмыльнулся тот, – еще минуту назад никаких симптомов обратного не наблюдалось.
– Нет, ты ответь, я тебя серьезно спрашиваю, – продолжал напирать Агеев. – Это для дела надо.
– Отвяжись! – огрызнулась Галя. – Какая еще политика, тем более бизнес? Я и новости-то в последний раз месяц назад видела по ящику…
– Отлично! – просиял Филя. – Значит, с тобой все в порядке, нормальная баба, правополушарная, как положено, не мутантиха!
Александр Борисович поглядел на Галочкину вытянувшуюся от изумления физиономию и, не выдержав, расхохотался от всей души, как не смеялся уже давным-давно.
Уходя вечером с работы, Александр Борисович, успевший внимательно прочесть все «китайские» материалы, нарытые Максом, должен был с грустью признать: Костя Меркулов обратился к нему вовсе не потому, что считает своего старого друга высококлассным следаком. А потому, что не только Генпрокуратура, но и ни одна районка, как он называл по старой памяти окружные подразделения, на такой основе дело о взрыве в подпольном цехе не приняла бы… Даже с учетом того, что погибший Николай Мальцев в последние два месяца ездил к Чжану ежевечерне, в одно и то же время, то есть по расписанию. И одним и тем же маршрутом…