– Я делаю плохое дело, знаешь? Я хочу, чтобы Рихард Гершелл не
попал в этот свой… дом, который он строит в Среднем Эддаберге.
Хочу, чтобы с него списали весь рейтинг, который он на нас
заработал. Который на Леопольде заработал. И тогда мы снова
посмеемся.
– Рихард любит своих выпускников, – мягко укорил ее аватар. Она
пустилась на колени рядом с оттоманкой, коснулась ладони Марш –
совсем как Бесси, только теперь она ничего не почувствовала. В
очках не было функции тактильного восприятия.
Рейтинга не хватало.
– Рихард никого не любит, – процедила Марш. – Рихард – лживый
кусок дерьма. Его только рейтинги волнуют.
– У него такая работа. Так всегда было. Он просто старается
сделать так, чтобы всем было лучше.
– Вранье! Это Леопольд хотел, чтобы нам было лучше, а Рихард –
только чтобы выглядело лучше! А потом Леопольд ошибся, – прошептала
она, закрыв глаза. – Потом Леопольд решил помочь тебе. Знаешь,
раньше, если в компании кто-то сделал что-то не то – никто не мог
предвидеть последствий, в старых учебниках по маркетингу вообще
говорится, что надо все время рисковать, а если обосрешься – делать
вид, что это такой опыт. Это теперь с тебя автоматически слупят
рейтинг, и можешь бубнить про опыт сколько угодно. И Рихард явно
ничего так не боится, как обосраться больше, чем в тот раз.
Марш раздраженно фыркнула и поднялась с оттоманки. По лицу ее
аватара прошла голубая рябь – изображение не успевало
прогрузиться.
– Леопольд звонил? – этот вопрос девушка всегда задавала тихо, с
оптимальными из перебранных Марш интонациями. Стоило чуть прибавить
голосу силы – становилось слышно, что аватар, как и Марш, прекрасно
знает ответ.
Вообще-то Марш дала аватару имя, но не любила о нем вспоминать.
У каждого аватара должно было быть имя, иначе его не получилось бы
сохранить. Марш, не думая, назвала Прошлую-Себя анаграммой
собственного имени, но никогда не звала девушку с зелеными волосами
Шрамом.
А ведь это было честное имя. Настоящее.
– Конечно, – соврала Марш. – Он каждый день звонит.
Ведь пять лет назад она не знала, что Леопольд будет улыбаться,
поправляя воротник перед зеркалом и глядя, как зеленая лампочка Аби
на воротнике медленно становится оранжевой. Как у всех, у кого на
браслете вместо рейтинга горят беспощадным рыжим светом
петельки-ноли. И там, за петельками – единственная двойка, а за ней
еще два ноля. Двести позиций. Если бы штраф вышел чуть больше –
Леопольд был бы мертв. Как все, для кого среди нолей не нашлось
спасительной двойки. Как все, кто с рождения носил в себе капсулу с
ядом, которую активировал браслет. Как все. Как каждый в Младшем
Эддаберге.