- Но нам вы открылись, - осторожно напомнила Светлана. - Мы
друзья Родослава, мы могли запросто сунуть ваше сиятельство в
багажник и отдать Родославу в вечное пользование.
- Ох, сударыня! - Засекин улыбнулся. - Откуда по-вашему, я узнал
о том, что вы побеждали на музыкальных конкурсах?
- Из досье, разумеется. Конечно, вы не следили за моими детскими
подвигами.
- Верно. Из досье. Я его очень внимательно прочел, и пришел к
двум очень важным выводам. Первый -- у вас есть совесть. Второй --
вы, как женщина, не стали бы связывать свою жизнь с мужчиной, у
которого совести нет. Думаю, истории с Вениамином Троекуровым вам
оказалось достаточно, чтобы ставить совесть и честь выше
социального статуса.
Светлана сжала губы и ничего не ответила.
- Человек с совестью на вашем месте испытал бы ко мне
благодарность. Так и вышло, за что я вам безмерно признателен. Я
хотел вашими руками сделать магический протез и навсегда исчезнуть
за границами Российской Империи. Спрятаться там, где о моей ауре
ничего не известно, и где Тайному Приказу будет трудно меня
достать. Но у волхва, в отличие от вас обоих, совести не может быть
по определению, поэтому, уж увольте, открываться Тайному Приказу я
не намерен. И покорнейше прошу вас сохранить мое инкогнито.
Светла нахмурилась.
- Что такое? - спросил у не Макс.
- Не сейчас, извини. Не хочу при Засекине.
- Ну, давай выйдем. Ваше сиятельство, вы позволите мне с
невестой наедине перекинуться парой фраз?
- Конечно. Но если можно, поскорее. Боюсь, дело принимает такой
оборот, что любое промедление может стоить многих жизней, включая
наши.
Макс взял Светлану под локоть, вывел в коридор и спросил:
- Что случилось?
- Мне кажется, Засекин прав, - ответила она.
- Насчет чего?
- Насчет совести.
- Не понял. - Макс нахмурился.
- Засекин сказал, что у волхва совести не может быть по
определению. Теперь вспомни, как Родослав отзывался о своем
учителе, который его спас, к тому же. Ценой своей жизни, не
забывай!
- Ежа мне в трусы! - воскликнул Макс. - Точно! Родослав назвал
Любомудра старым хреном, который не оставил ему ни одного
заклинания. Я его одернул за это. Точно!
- Разве человек, у которого есть совесть, стал бы так отзываться
об учителе, который отдал собственную жизнь ради его спасения?
- Сомнительно. Слушай, а ведь это важно!