А может, он хотел продать собаку на органы? Понадобилось какой-нибудь другой таксе пересадить печень, вот и… Поэтому и вспорол ей живот? Чтобы показать товар лицом.
Почему убили его самого? Из-за того, что собака оказалась неподходящей? Но тогда пришлось бы поубивать большую часть народа, торгующего, например, на блошиных рынках. Там товар тоже, знаете ли…
И вообще, что это за вздор – убивать человека из-за собаки? Да еще из-за чужой. А если его убили не из-за собаки, то при чем здесь эта собака?
В общем, к концу дня я так заморочила сама себе голову всеми этими собаками, убийствами и непонятными следствиями из непонятных причин, что совсем перестала понимать что-либо. Наконец, не выдержав, я набрала номер Кирьянова.
– Владимир Сергеевич? Татьяна Александровна беспокоит. По вчерашнему дельцу нет ли чего?
– А что, эта полоумная бабка тебе расследование заказала?
– Почему же она полоумная? Очень приличная, солидная женщина…
– Угу… солидная… Такой шум подняла… не знали, куда от нее деваться. И куда это милиция смотрит, и какие это зверские преступления совершаются средь бела дня, и куда мы идем… насилу отделались от нее.
– Но, может, ей эта собака очень дорога.
– Может быть. Но всему есть предел.
Киря чувств бабушки явно не разделял, и я поспешила перевести разговор на другую тему:
– А по мужичку по этому что-нибудь выяснилось?
– Похоже, собаку зарезал он. Отпечатки на ноже… Ты видела нож там?
– Да, конечно.
– Так вот. Отпечатки сейчас проверяют в лаборатории, но, я думаю, совпадут. У него руки в крови, да и странно было бы, если бы убийца оставил такую улику.
– Да, я тоже так подумала. Кстати, а кровь отдали на анализ? Может, там не только собачья, а еще чья-нибудь?
– Обижаешь…
– Да нет, это я так, к слову. Наверное, не готово пока?
– Конечно нет, быстрая ты моя.
– А жителей подворотни опрашивали? Может, они что-нибудь видели?
– Ничего они не видели. Мужик этот там не живет, и все, кого опрашивали, утверждают, что никогда его в глаза не видели. Не знаю, может, и врут. Сама понимаешь – кто признается, даже если и видели, кто убивал.
– Это точно…
– Одно можно утверждать определенно – что он там не живет. Думаю, назначил с кем-то встречу в укромном месте, подальше от посторонних глаз.
– А собаку зачем украл?
– Это ты у меня спрашиваешь? Это ты у него спроси. Вообще… не знаю… дурацкий какой-то случай… Ладно бы еще это была его собака. Тогда хоть можно было бы сказать, что собаку убили за компанию с хозяином. Но ведь украл! Украл, привел на место и тут же своими руками зарезал. Черт-те что…