Ответ у Лизаветы получился уж больно отшлифованный. Ни одного лишнего слова сказано не было. В смерти ее супруга могли быть виноваты все, кроме нее самой. Сам Роман Петрович, врач по профессии, совершенно не заботился о своем здоровье. Родной сын трепал ему нервы, сотрудники строили козни… А она, что делала она? Ах, да, она где-то трудилась с утра до вечера.
– А где вы работали? – поинтересовалась я.
– На почте, сортировщицей. Да, вот так уж вышло – с высшим социологическим образованием и с опытом руководства кадровым агентством ничего лучшего в чужом городе найти себе не смогла. В общем, после смерти мужа мне досталась двухкомнатная квартира в Верещагинске, старенькая «девятка» и гараж. Роман Петрович после разрыва с сыном, оказывается, сделал завещание на меня. Я вступила в права наследства, но жить в том городе мне больше не хотелось. Я все продала, чтобы обосноваться где-нибудь недалеко от Горовска, например, в нашем областном центре. Все-таки здесь у меня похоронена дочка.
– А почему же не в Горовске?
– Хотелось бы, но это выше моих сил. Многие мои знакомые благодаря Диане считают меня сумасшедшей… А у меня есть планы… Понимаете, однажды я заболела собственным бизнесом и, несмотря на все перипетии, о которых я вам уже рассказала, так и не излечилась от этого «вируса». Я хочу предпринять попытку номер два. И здесь моя задумка вряд ли воплотится в жизнь. В Горовске мне придется находиться в вечном состоянии обороны от окружающей среды.
– Почему вы в этом так уверены?
– Антон Ярцев мне сказал, что Козлов теперь начальник налоговой инспекции. Не хочу снова наступать на те же грабли. Надеюсь, что в другом городе все будет по-другому…
– В чужом городе будут другие проблемы. В Верещагинске вы же не прижились…
– Да, но здесь… здесь они – бывший муж, бывшая подруга и ее дядя – нынешний начальник налоговой инспекции. А с ним бизнес не покатит. Я хочу свой луна-парк открыть, на постоянной основе…
– Лиза, а где вы остановились?
– Я хотела сразу домой поехать, но не решилась. Не знаю, как Костик отнесется к моему «воскрешению». Встреча с ним меня сильно пугает. Боюсь окончательно разувериться в людях. Пока я живу в гостинице «Юбилейная». Кстати, администратор гостиницы – моя бывшая клиентка. Именно я нашла ей эту работу, но она меня не узнала. Впрочем, теперь я по фамилии не Астраханова, а Щетинина. Антошка меня по старой школьной привычке Леоновой называет. Знаете, меня никто не узнает. Вот на вокзале подошла к лотку с газетами, подняла глаза и увидела свою бывшую секретаршу. У Лены Бочковой нулевая реакция, будто она меня никогда в жизни не видела, а ведь меньше четырех лет прошло. Вот говорят, что время – самый лучший доктор… Я в этом не уверена. – Лиза приложила руку к груди и сказала: – Потому что тут все еще болит. Зато я точно знаю, что время – самый плохой косметолог. У меня каждый год за два пошел.