Теперь Клейсту оставалось только ждать.
Чуть позже семи утра он наконец-то услышал звук поворачивающегося в двери ключа. Англичанин, что-то напевая себе под нос, направился на кухню, поставил на огонь воду для чая, а потом прошел в спальню, чтобы переодеться в домашнее. Он распахнул дверь гардероба, протянул руку, чтобы взять вешалку… и успел лишь негромко вскрикнуть, прежде чем Клейст, выскочив из-под одежды, схватил его за горло и повалил на пол.
Англичанин сипел, пытаясь сопротивляться, его лицо густо покраснело.
– Что?.. – выдавил он, но тут Клейст с такой силой ударил его коленом в пах, что англичанин оставил всякие попытки сопротивления. Он лишь стонал, из его глаз ручьем лились слезы. Он плакал совсем как девочка.
– Единственное, что мне нужно узнать, это местонахождение вашей радиостанции, – сказал Клейст. Он говорил с сильным немецким акцентом, так как выучил английский уже в изрядном возрасте. Произнеся эту фразу, он снял одну руку с горла мужчины.
– А пошел ты… – пробормотал англичанин высоким надтреснутым голосом.
Англичанин, вероятно, подумал, что противник выпустил его горло, чтобы позволить ему говорить. Но все было не так: Клейст освободил свою руку, чтобы вынуть из кармана скрученную скрипичную струну. Он за какую-то секунду размотал ее и ловко перехватил горло мужчины между выпирающим кадыком и подъязычной костью. Это самое уязвимое место у всех людей. Он пережал дыхательное горло и сонную артерию, и глаза англичанина начали выпучиваться.
Молодой человек не слишком заботился о личной гигиене, понял Клейст. Он, похоже, не мылся несколько дней. Конечно, горячая вода была лимитирована, но это вовсе не могло служить оправданием для неопрятности.
– Я повторяю свой вопрос, – медленно и веско проговорил Клейст. – Я желаю знать, где находится радиостанция, на которой вы работаете. Больше мне ничего от вас не нужно. Если вы ответите на мой вопрос, значит, дело сделано, и я вас отпускаю. Я оставлю вам жизнь. Так что вам совершенно не нужно проявлять чудеса храбрости.
Англичанин попытался что-то сказать. Клейст чуть-чуть отпустил струну – ровно настолько, чтобы тот мог говорить.
– Хорошо! – выдохнул англичанин. – Хорошо! Я вам все скажу!
– Если попытаетесь меня обмануть, наверняка и сами погибнете, и погубите всех, кто с вами работает. – За многолетнюю практику допросов Клейст установил, что угроза смерти обычно оказывается неэффективной. Зато прекрасно действуют чувство вины и инстинктивное стремление защитить друзей и сотрудников. И еще боль: боль быстрее всего развязывает языки. Именно поэтому он поместил струну на совершенно определенный участок шеи. Здесь было больнее всего.