Князь достал из-за пазухи
несколько мелко исписанных листов бумаги, положил их на стол и
сказал:
— Здесь расписаны указания для
тебя и моих собратьев по ордену. Романов считает себя победителем,
но у нас ещё есть шанс не допустить, чтобы он стал императором.
Давайте это сделаем.
Адвокат быстро забрал со стола
листы, спрятал их в карман и сказал:
— Я всё сделаю, согласно
расписанным указаниям, Ваше Сиятельство! Не извольте на этот счёт
переживать! Для меня великая честь помогать Вам лично и всему
«Русскому эльфийскому ордену».
— Я верю, что ты
справишься.
— Может, Вы хотите что-то
передать Вашей семье?
— Я всё написал. Вызывай
надзирателей.
Адвокат нажал на кнопку вызова
охраны, расположенную на столе, и почти сразу же открылась дверь и
вошли конвоиры.
— Эльфийское выше
государственного, — негромко произнёс князь
Седов-Белозерский.
— Эльфийское выше
государственного, — повторил Дроздов.
— Прощай, Клим! — сказал
магистр «Русского эльфийского ордена» и встал из-за
стола.
*****
Дорогие читатели!
Лишний раз хочу напомнить:
чтобы книга не потерялась, закидывайте её в библиотеку! Это
несложно.
Ну и подписывайтесь на автора —
это поможет узнавать о выходе новых книг.
Корректора у меня всё ещё нет,
так что, когда увидите какую-нибудь ошибку или опечатку, буду
признателен, если укажете.
Ну и просто пишите комменты.
Автору важно видеть читательский отклик.
И про лайки не забывайте, если
на ваш взгляд книга их заслуживает. Это тоже мотивирует.
Две с половиной недели
пролетели совсем быстро — из-за невероятно плотного графика
казалось, что прошло трое суток. Бывало, что за весь день мы с
Милой не виделись ни разу, так как от большинства предметов меня
освободили, и я ходил на занятия через день. И меня это угнетало —
перед долгим расставанием хотелось провести со своей девушкой
побольше времени. Но с другой стороны, я понимал: чем лучше
подготовлюсь, тем больше будет шансов вернуться.
Милютин запретил до двадцать
второго октября рассказывать Миле о том, что мне предстоит уехать —
лишь за два дня до отъезда я мог ей об этом сообщить, разумеется,
без подробностей. Так как врать и изворачиваться не хотелось, я
решил просто сказать, что Иван Иванович попросил меня помочь и что
в связи с этим мне надо уехать. Я был уверен: этого Миле будет
достаточно, и ненужных вопросов она задавать не станет.