В детстве дома у отца и уж тем
более у деда мне доводилось видеть много уважаемых и влиятельных
персон — практически всю эльфийскую аристократию. Но это было не
то. Маленьким мальчиком я просто наблюдал за влиятельными
аристократами со стороны, а сейчас я специально приехал в
резиденцию кесаря Российской Федерации, чтобы меня ему
представили.
Как я ни старался, сдержать
эмоции — ничего не получалось. Помимо естественного в таких случаях
волнения, меня переполняла гордость за то, что я добился такой
чести — быть представленным кесарю. А если уж выражаться точнее,
быть приглашённым самим кесарем для знакомства.
Раньше я видел кесаря лишь по
телевизору и на фотографиях, и он казался мне очень суровым и
скупым на эмоции. Когда я входил к нему кабинет, то невольно
ожидал, что Александр Петрович будет встречать нас, сидя за большим
и очень дорогим столом, будучи одетым в костюм из самой дорогой
ткани. Мне почему-то казалось, что первый человек в государстве
обязательно должен жить и работать в роскоши. Возможно, сказывалось
моё эльфийское воспитание — практически каждый эльфийский
аристократ был тщеславен и стремился показать свой достаток и
влияние любым доступным способом.
Когда мы вошли в кабинет и
вместо всего, что я себе напредставлял, я увидел идущего к нам
навстречу улыбающегося мужчину в обычных брюках и рубашке с
закатанными рукавами и расстёгнутым воротом, я растерялся. Кесарь
совершенно не был похож на себя в телевизоре. Да и кабинет его не
производил впечатления — вроде всё со вкусом, но без
размаха.
— Добрый день, Александр
Петрович! — почти хором произнесли Милютин и Глебов.
— Здравствуйте, Ваша Светлость!
— сказал я.
— Приветствую вас, господа! —
произнёс кесарь и пожал нам руки, причём начал с меня. — Проходите,
присаживайтесь!
Александр Петрович подождал,
пока мы рассядемся за большим овальным столом и сказал:
— Значит, вот ты какой, наш
юный герой Роман Андреев, что в одиночку поймал в Москве и передал
в руки комитета опаснейшего преступника. Похвально! Очень
похвально, молодой человек!
Мне было приятно слышать слова
кесаря, учитывая, что я действительно совершил почти невозможное
для шестнадцатилетнего парня.
— А сейчас, значит, ты у нас
готов принять участие в спецоперации?
— Совершенно верно, Ваша
Светлость!