В ее голосе не было и намека на презрение или насмешку над его хромотой. Однако Лукас поморщился – ему совсем не нравилось, что Кэтрин обращалась к нему столь официально.
– На небольшое расстояние и не очень изящно, – резко ответил он.
– Небольшое расстояние нам подойдет, сэр Мюррей.
Она продолжала называть его сэром Мюрреем, и это раздражало Лукаса все сильнее. Без сомнения, Кэтрин пыталась заставить его почувствовать, что он для нее – чужой человек. И возможно, пыталась убедить в этом и себя тоже. Разумом Лукас понимал, что его нисколько не должна больше волновать Кэтрин как женщина. Но она его волновала. Он вспоминал о том, как Кэтрин произносила его имя, когда теряла голову от страсти, и ему хотелось вновь услышать это.
Лукас покачал головой, словно пытаясь отделаться от подобных мыслей. Если они и вправду вновь станут любовниками, он будет относиться к этому как к простому удовлетворению мужских потребностей. Воспоминания о том, как Кэтрин когда-то шептала его имя, касаясь своим дыханием его кожи, как от этого его кровь чуть не вскипала в жилах, могут только помешать ему сохранять спокойствие.
Но сейчас было не время думать о подобных вещах. Лукас повернулся к Кэтрин и спросил:
– Как тебе кажется, Ранальд скоро окажется тут?
– Да, – ответила Кэтрин. – Он все настойчивей пытается поймать нас, но злоба мешает ему быть терпеливым. Он скоро перестанет искать нас в лесу, если уже не перестал. И тогда он переключится на Томаса. Обычно они с Агнес договариваются, что будут делать дальше, или она приказывает ему, как следует поступить. Но сегодня, я думаю, он примет самостоятельное решение. Ранальд отлично понимает, что его положение рядом с Агнес становится все более шатким, что с каждым разом, когда разбойники уходят от него, сомнения моей сестры насчет него все больше возрастают. Ему жизненно важно совершить нечто такое, что поможет ему удержать свои позиции. И ему наплевать, на какие подлости придется пойти, чтобы достичь желаемого.
– Тогда давай поскорее спасем мальчика от беды.
Они начали бесшумно красться по направлению к конюшне. Кэтрин молилась, чтобы Томас не решил сегодня поспать в каком-нибудь другом месте. Такое уже случалось, хоть и очень редко. Несмотря на свои черные одежды и темноту вокруг, Кэтрин чувствовала себя так, будто они идут по полю солнечным днем и все их видят. Она ощутила, как по спине тонкой струйкой катился пот, и безумно обрадовалась, когда они наконец проникли внутрь конюшни и при этом никто вокруг не закричал при виде их – ни от радости, ни от страха.