Впереди шел князь с парой личных
телохранителей.
За ним — воин в добрых доспехах и в
накинутой поверх них волчьей шкуре. С головой, укрепленной поверх
шлема. Точнее, верхней частью головы. Этот человек нес знамя
легиона.
Именно легиона…
Планируя эту операцию, Андрей решил
спекулировать на новом образе. Ложка хороша к обеду. В 1557 году
ему требовались викинги. В этом же деле викинги не выглядели
хорошим решением, поэтому он вытащил из чулана истории другой
антураж и постарался использовать его для своих целей.
Викинги, легионеры, фалангиты… да
хоть adeptus astartes Бога-Императора! Он был готов использовать
тот образ для пиара, который требовали обстоятельства. Даже если
содержимое не имело никакого отношения к реальности.
Так что этот боец, что шел следом за
Андреем и его двумя личными телохранителями, нес знамя, поверх
которого торчала маленькая золотая птичка. Орел. Небольшой, но
узнаваемый. И не двухголовый мутант, а классический римский орел,
раскинувший крылья в попытке взлететь. А на самом знамени, кроме
белой головы оскалившегося волка, красовалась надпись: LEG.VI
FERRATA.
Этот легион создавался еще Цезарем
для завоевания Галлии, но сгинул в Леванте в IV веке. И основное
время он служил как раз на востоке[5].
Так что лучше кандидата на возрождение Андрей не смог найти. Тем
более что у него в кармане имелся и гимн для него, который он
слепил как мозаику из фрагментов и вариантов знаменитой песни
археологов «Орел Шестого легиона»:
…Все так же горд он и беспечен,
И дух его неукротим!
Легионер вообще не вечен,
Легионер вообще не вечен,
Но слава богу — вечен Рим!
Это орали бойцы, чеканя шаг и держа
строгое равнение в колонне по четыре. Скоморохи играли музыку. А
жители и гости Трапезунда смотрели на этих воинов в предельно
единообразном снаряжении, на красных щитах которых красовались
хризмы. И на орла.
О да!
Эта маленькая фигурка буквально
приковала внимание всех.
— Почему у орла одна голова?! —
воскликнул Андроник IV Комнин.
— Потому воины Гая Юлия Цезаря шли в
бой под такими аквилами. Потому что воины Константина Великого шли
в бой под такими аквилами. Потому что двухглавый орел — это символ
чего угодно, кроме Imperium Romanum.
— Но…
— В Трапезунде может быть какой
угодно герб. Но я призываю из небытия давно погибший легион. Чтобы
его дух, его кровь, его суть пробудилась, я не могу себе позволить
пользоваться иными символами. Под таким орлом он родился. Под таким
орлом он погиб. Под таким орлом и должен возродиться.