Крупнейшее из разрушений было зверским, словно удар топором по живому – шириной в километр ничейная полоса взорванных зданий, покрытых руинами улиц, развалин и мусора. К востоку от Раздела лежала территория легитимистов: деловой центр, правительственные учреждения, посольства, банки, коммуникационные башни, университет, большие парки и богатые кварталы, подступы к арсеналу, казармы, аэропорты и космопорт. К западу расположился Свободный Город, Пыльный Город: заводы, трущобы, арендные кварталы, особнячки прежних гареотов, тянущиеся на бесконечные мили узенькие улочки, выводящие в конце концов на пустырь. И по обе стороны проходили магистрали Восток – Запад, ныне опустевшие.
Людям из Армии Освобождения удалось незаметно вытащить Айю из посольства и чуть было не переправить через Раздел. И он, и они в прежние времена имели большой опыт по контрабандной доставке беглого имущества на Йеове на свободу. Ему было даже интересно оказаться не тем, кто переправляет, а тем, кого переправляют – обнаружилось, что так оно гораздо спокойнее, ведь теперь он ни за что не отвечает, раз он не почтальон, а посылка. Но одно из звеньев цепи оказалось ненадежным.
Они пешком углубились в Раздел и остановились перед ветхим грузовичком, просевшим на лишенные покрышек колеса возле выпотрошенного особняка. За треснутым перекошенным ветровым стеклом сидел у руля шофер, ухмыльнувшийся им. Проводник кивком указал на кузов. Грузовичок сорвался с места, как ловчий кот, и запетлял промеж развалин. Они почти уже пересекли Раздел по захламленной улице, бывшей когда-то не то проспектом, не то рыночной площадью, когда грузовик вильнул, остановился, послышались выстрелы, вопли, кузов распахнулся, и на Айю накинулись люди.
– Полегче, – сказал он, – полегче. – Ведь на него набросились и поволокли, заломив ему руки за спину. Его вытащили из грузовика, сорвали с него пальто, обхлопали всего в поисках оружия и под конвоем отвели в машину, ожидающую подле грузовичка. Он попытался было рассмотреть, жив ли шофер, но так и не сумел оглянуться, прежде чем его втолкнули в машину.
Это был старый правительственный экипаж, темно-красный, широкий и длинный, сделанный для парадов, для того, чтобы возить крупных владельцев имущества в Совет или послов из космопорта. В салоне была занавеска, позволяющая отделить пассажиров от пассажирок, а место водителя было отделено наглухо, чтобы пассажирам не пришлось вдыхать выдох раба.