– Ты, земеля, молоти свою копну потихонечку, – посоветовал лежавший на постеленной на пол куртке грузный пожилой мужчина. – И не вякай про это. Я про твою делягу базарю. Взял одну ноту и тяни ее. А здесь делиться не с кем, да и незачем.
– Ты, Бетховен, чего метешь? – обидчиво поинтересовался татуированный. – Если…
– Правильно Бетховен базлает, – поддержал грузного мускулистый мужчина. – Ты, земеля, вообще про дело ни с кем не чирикай. Нигде. Конечно, только с мусором, когда вызовет.
– А насчет того… – неожиданно проговорил прикуривший «козью ножку» пожилой. – Я базар слышал, что эти крутые, у кого пальцы веером, сами в кого-нибудь втешутся, а потом – мол, земеля, давай бухнем. Или даже под ножом или «дурочкой» пить заставляют. А у нас закон гребаный: если запах маешь – виноват.
Свиридов, явно пытаясь что-то вспомнить, закрыл глаза. В это время дверь камеры открылась.
– Свиридов! – властно бросил открывавший и вторую, решетчатую дверь милиционер. – К следователю.
Свиридов поднялся и шагнул к выходу.
– Руки за спину.
– Не гони жути на него, начальник! – хохотнул Бетховен. – Мужик и так того гляди в петлю полезет.
– Молчать! – гаркнул милиционер.
– Хорошо, – кивнула полнотелая женщина, – я с ним обязательно свяжусь. – Положив трубку, вздохнула. – Как со Славкой созвониться? – вслух спросила она себя. Помолчав, хлопнула в ладоши. – Он же мне номер сотового оставил. А как из другой области ему по сотовому звонить? Наверное, только с другого сотового можно. Пойду к соседям схожу. У них тоже сотовый. Говорила ведь, – недовольно проворчала она, – оставь мне сотовый. А то как вот теперь быть?
– Чего тебя дергали? – спросил вернувшегося в камеру Свиридова Бетховен.
– Свидетели появились. Кто-то видел, как…
– А вот это никого не касаемо, – прервал его уголовник. – Я думал, может, из родни кто прикатил.
– Нет у меня никого. Жена и сын были… – Свиридов опустил голову и всхлипнул. – Погибли…
– Ты чё, мужик? – насмешливо бросил сидевший на корточках с кружкой воды в руке небритый мужчина. – Слезы, как баба, льешь. Может, и в зад…
Не договорив, поперхнулся и ударился затылком о стену.
– Ты думай, что базаришь, – наклонился над ним худой. – Если еще раз на мужика вякнешь, на параше место маять будешь. Въехал?
– Да ты чё?! – вскочил небритый. Дотронувшись пальцем до затылка, заорал: – Ты мне за что в харю въехал?! Да я тебя…