Тиана не задумываясь бежала куда ноги несут. А несли они её той
самой дорожкой, какой сбегали они с братом. Вот уже и пруд с
карпами, туфельки увязают в сыром песке. Усыпанная песком дорожка
закончилась, пришлось пробираться по мокрой траве. Тиане казалось,
что туман наползает со всех сторон и только откуда-то из-за пруда
дует в лицо свежий ветер, спасает от морока. И она бежала навстречу
этому ветру, обогнула пруд, проскочила в маленькую калитку.
Оказалась на одном из хозяйственных двориков, примыкавших к
дворцовой стене. Замерла испуганным зайцем, но и тут царила тишина.
У ворот маячили двое неспящих — волшебных стражей, что охраняли все
входы во дворец. Они не были людьми и в самом деле никогда не спали
и не уставали, но сейчас стояли они как-то странно. Не на вытяжку,
как обычно, а сгорбившись и привалившись к стене.
Тиана осторожно приблизилась, стражи даже не шевельнулись.
Заставлявшее их служить заклятье тоже перестало работать. Тихий
скрежет засова в тишине показался оглушающим, а сердце билось ещё
громче. Но никто не прибежал будить заснувших стражей и ловить
сбежавшую принцессу. По ту сторону стены тоже царили покой и
безмолвие. И дышалось тут гораздо легче. А холодный ветер, который
не шевелил ни одного листочка на деревьях, зато сдувал туман в
голове, ощущался гораздо чётче.
Тиана давным-давно не покидала дворец, и уж точно никогда
выходила через входы для слуг, довольно широкая по городским меркам
улица показалась ей узкой и страшной. Но лучше страшная улица, чем
свадебное покрывало и регент.
Нужно попытаться понять, где она очутилась. Кажется, если пойти
направо вдоль стены, выйдешь на главную городскую площадь, а если
налево — на площадь Правосудия. Площадь Правосудия с позорными
столбами, плахой и виселицей с детства навевала жуть. Казнили
преступников на памяти Тианы не так часто, а вот позорные столбы
пустовали редко — постоит базарный воришка денёк на солнце без
воды, авось и одумается.
Идти туда не очень хотелось, но справа послышались голоса, и
Тиана, не раздумывая больше, сломя голову побежала налево. Голоса
смолкли, зато за спиной раздался дружный топот сапог по
мостовой.
Площадь Правосудия, как назло, не пустовала. День и ночь
охранявшие её неспящие валялись в живописных позах, возле
прикованного к столбу преступника сидел на корточках человек и
ковырялся ножом в замке ножных кандалов. Руки пленника уже были
свободны.