На этот раз он накрывает меня ртом, раздвигает губы, и его настойчивый ловкий язык сплетается с моим. Он посасывает его как леденец и, разрывая поцелуй, который мне разрывать не хочется, нагло сообщает:
— Карамель. Кисло-сладкая, как барбариска.
Я тянусь к нему, чтобы продолжить, но он отклоняется со смехом и ставит меня на пару ступенек выше:
— Я должен попробовать тебя всю!
Мое платье держится на мне только за счет жесткого корсета, сжимающего грудь, оставляя обнаженными руки и плечи. Плотная вышивка, жесткие косточки и утягивающая ткань приподнимают и моделируют мне грудь из того не требующего лифчика недоразумения, что у меня вместо нее. Язык моего кареглазого прочерчивает зигзаги по тем местам, где эта имитация мягче и пышнее всего. У меня даже есть ложбинка! Он не забывает забраться и туда.
— Здесь ты белая и гладкая как сливки. — И облизывается.
Я уже догадываюсь, что он сделает дальше, но мы же в коридоре! Кто угодно может зайти сюда и завернуть за угол. И увидеть, как я сижу на одной из верхних ступенек лестницы, ведущей на чердак, и мои бедра нагло раздвинуты загорелыми руками.
Незнакомец смотрит мне в глаза и задумчиво говорит:
— Интересно, а какая ты там на вкус? Как сахарная вата? Ванильная помадка? Малиновый зефир?
Его первое касание я не чувствую, только догадываюсь, что он делает: кончик языка дотрагивается до головки клитора, едва-едва. Я не вижу, не ощущаю, но знаю, что там происходит у меня между ног. Мое воображение рисует мне эту картину, как если бы я смотрела эротический фильм со своим участием.
Длинные выцветшие пряди скрывают от меня самое интересное, зато я вижу грубые сильные руки, загорелые и исцарапанные, с белесыми шрамиками на костяшках. Они лежат на белоснежной коже моих бедер, чуть-чуть вдавливаясь в них. Я это ощущаю просто как касание, но вижу немного больше — я еще этого не чувствую, но он уже держит меня крепко, так что не сбежать. Но пока я не буду дергаться, он не проявит свою власть.
И то, что мои бедра раздвинуты чуть-чуть шире, чем это сделала бы я сама, тому свидетельство. От этой слегка неудобной, чуть-чуть насильной позы немного потягивает мышцы, и это ощущение дрожью присоединяется к моему нетерпению, сливается с ним.
Горячее дыхание касается моей раскрытой вульвы, и я понимаю, что — да, действительно сижу с раздвинутыми ногами перед парнем, которого еще час назад не знала!