- Почему мастер не взял эту штуку с собой? – удивилась
Марта.
Петер приподнял сундук с одного края.
- Не смог поднять по лестнице. Он его собрал в мастерской и
как-то спустил. А вот поднять в одиночку уже не осилил. Похоже,
торопился, а то бы что-нибудь придумал.
Петер поднялся, посмотрел в щелочку и вздрогнул.
- Пованивает тут. И никого нет внутри.
Он аккуратно открыл дверь и вошел с мечом в руке. Марта
отметила, что у меча не только потертая рукоять, но и клинок с
зазубринами, хотя и недавно заточенный.
В мастерской никого. На верстаках инструменты и заготовки.
В лавке никого. Через неплотно закрытые ставни пробивается
солнечный свет.
На каменном полу пятна. Как от крови. На входной двери кровавое
пятно, и в середине пятна след от застрявшей в доске пули.
На стенах лавки пусто. Никакого оружия. Совсем никакого.
В прилавке открыт выдвижной ящик. Денег нет.
Петер подцепил дно ящика и вытащил счетную книгу. Последние
записи сделаны утром четвертого декабря. Генуэзцы массово покупали
оружие. Потому и в стойках с простыми аркебузами в подвале столько
пустых мест.
В соседнем ящике надкушенный кусок хлеба и покрывшийся плесенью
кусок сыра.
- Сдается мне, наш друг покинул это место не по своей воле и сам
того не ожидая, - сказал Петер, - В жизни не видел у него объедков
по углам.
- Многовато крови для одного человека, - сказала Марта.
- Первый у двери, второй и третий напротив прилавка, и вот эти
пятна в нижней части двери и у порога как-то далековато от всех
троих, - посчитал Пьетро.
- Кто это? Французы?
- Нет, - уверенно ответил Петер, - Это не французы и не люди
дожа. Те, кто стоит на страже закона и порядка, взяли бы счетную
книгу. Бунт, заговор, да хоть оккупация, но балансы должны
сходиться.
Петер повертел в руках счетную книгу. В поясную сумочку она не
влезала. Положил на прилавок.
- Возьму с собой. Пусть книгодержатели разберутся, кто кому
теперь сколько должен, и что осталось наследникам.
- Утром четвертого? – переспросила Марта, - Быстро они. А на
меня у Кокки напали четвертого днем. Это те же самые?
- У Кокки? – удивился Петер, - Он же отошел от дел. И многие
дела свечку поставили, когда он от них отошел.
- За мое дело он взялся.
- Дорого обошлось, если не секрет?
- Двести шестьдесят два дуката.
- Сколько? – Петер замер с широко открытыми глазами, - Он тоже
участвовал у таможни?