— Озаботьтесь, Андрей Андреевич.
— А к чему такая спешка, поинтересоваться можно?
— Ничего особенного. Просто ночной выход. Ночь обещает быть
темной. Прогуляемся до Элиота, заодно и проверим турбины на разных
режимах — «ноль-третий» у нас ведь практически не обкатан. Опять же
проверим гирокомпас, а то установить установили, но в ночное время
так ни разу и не проверили, да и гидрофоны… вроде с ними были
какие-то проблемы. Опять же посмотрим, как поведут себя турбины при
полной выкладке.
Все это было не лишено смысла, так как по непонятной для Панина
причине истинные характеристики сторожевиков содержались в секрете.
Полные ходовые испытания проходили либо вне поля зрения других
судов, либо ночью. Но с другой стороны, это его не касалось, так
как при подписании контракта в нем черным по белому были прописаны
пункты о неразглашении коммерческих тайн, и этот контракт им был
подписан. С ним от начала и до конца были честны, а раз так, то и
ему не след нарушать договор.
— Да, это так.
— Вот и замечательно.
— Я понял, Сергей Владимирович. — Вообще-то он ничего не понял,
и это было заметно по его голосу. Ну и пусть его.
— Не понимаю я вашей перемены настроения, Сергей Владимирович.
Вот только что были подавлены — и вдруг словно преобразились, стали
каким-то возбужденным и целеустремленным, — недоумевая пожал
плечами Зимов, когда Звонарев положил трубку.
— Чего же тут удивительного. Напала хандра, грусть-печаль. Да
такое желание напиться, что удержу никакого. А вот выйду в море — и
враз полегчает. Я хотя и сугубо сухопутный человек, но море
люблю.
— Знаете, у меня сложилось такое впечатление, что вы чего-то
ждете этак с нетерпением — и в то же время боитесь этого. Вот такое
вот двойственное чувство.
— Выбросьте из головы, Роман Викторович. А не хотите ли
прогуляться вместе со мной? Встретим рассвет в море — то еще
чувство.
— Вы забыли, что я весьма продолжительное время провел в море,
пока добирался из Одессы до Владивостока.
— И что? Неужели оно не произвело на вас никакого
впечатления?
— Отчего же. Произвело. И эдакое, неизгладимое.
— Ну, так как?
— А давайте.
* * *
С рейда их выпустили без проблем, хотя и было видно, что эскадра
находится в постоянном напряжении. С одной стороны, вроде и маяк не
погашен, и на кораблях нет полного затемнения, но вот чувствуется
напряжение, и все тут.