Перехожу на быстрый шаг. Надо чуть-чуть отдохнуть,
хотя бы метров сто, и прислушаться к лесу. Метров
через двадцать оборачиваюсь назад и вдруг вижу,
как из-под распростертых над землей веток небольшой
сосенки молча вылетает мохнатое пятно. Успеваю,
как в замедленной съемке, рассмотреть прижатые уши
и выражение свирепой ненависти на оскаленной собачьей
морде – сморщенный кожаный нос, задранная верхняя губа
обнажает десну и два ряда здоровенных клыков под ней.
Толчок крупными лапами в грудь, и я с криком ужаса
лечу с гребня вниз…
– А-а-а… – звенит в ушах.
Мягко падаю боком в какую-то ямку, больно ударяясь тыльной
стороной ладони обо что-то твердое, перекатываюсь
на спину и полубезумным взором смотрю
на распахнувшуюся дверь, в проеме которой стоит
встревоженная мама:
– Ты что орешь на всю квартиру?
– А-а-а?..
– Приснилось что? Аж с тахты свалился.
– А-а-а… ага… – Откидываю голову на ковер, шаря
взглядом по потолку. Точно, резные багеты… Люстра…
Я дома…
Кряхтя, переползаю с пола обратно на тахту
и натягиваю на себя одеяло.
– Да, приснилось… – В полном ошеломлении
смотрю на маму. – Экзамен по геометрии. Ужастик…
Вытираю ладонью испарину со лба, расслабляю ноющие после
вчерашней тренировки ноги. Сердце бухает где-то в горле, кровь
шумит в ушах. Да, вот это я накачал вчера запросов
о режиме охраны границы. На всякий случай ощупываю
простыню. Фу, слаба богу, сухая.
Мама понимающе улыбается:
– Девчонки снились? Не бойся ты их так,
они не кусаются. Давай в душ, скоро завтрак.
– Угу… сейчас… пять минут, в себя приду…
Тупо пялюсь на закрывшуюся дверь, перед глазами мелькают то
летящая в меня оскаленная морда овчарки, то качающаяся
ветка сосны, обросшая у ствола седым лишайником,
то строчки красных капель брусники по суровой зелени мха.
Натуралистично, ага… Я нервно захихикал. Нет, мы пойдем
другой дорогой…
Прошлепал в ванную и, стоя под тугими струями,
прокручиваю в уме свежую доставку. Итак, в ленинградском
консульстве США сейчас под прикрытием работают семь
оперативных сотрудников ЦРУ. Осталось найти способ относительно
безопасной связи и выбрать визави. И я, подставив лицо
под падающую воду, начал тонкую работу – формирование
следующей партии запросов.
Тот же день,
11:20
Москва, район Ходынского
поля
С утра Андропов поехал на объект К-200. «Стекляшка»
на Ходынке, окруженная хрущобами и нелепыми, хаотично
разбросанными хозяйственными постройками, походила
на нарастивший несколько этажей универмаг, но въезд
в штаб-квартиру ГРУ выдавал воинскую часть: открытые ворота
со звездой, натянутая поперек цепь, побеленные бордюры
и проходная со скучающим сержантом-дембелем.