– Доброе утро! – Биссектриса повернулась к нам
лицом, глаза ее весело блестели.
– Доброе утро! – нестройным хором откликнулся класс,
в котором то тут, то там продолжали вспыхивать смешки
и перешептывания.
Биссектриса внимательно обвела всех взглядом, прислушалась
к гуляющему по комнате шуму и решительно прихлопнула
классным журналом по столу. Тут же наступила тишина. Чуть
наклонив голову к плечу, учительница пару секунд вслушивалась
в тишину и потом одобрительно кивнула головой, признавая
дегустацию удавшейся.
В сознании у меня приятной высокой нотой лопнуло драже
с лимонно-мятным запахом, и я вспомнил происхождение ее
прозвища.
В начале года она как-то встала у доски, подняла
к потолку слегка выгнутый указательный палец и, обведя класс
шальным, каким-то ведьмовским косоватым взглядом, по секрету
громким театральным шепотом поведала:
– Биссектриса – это такая крыса, которая бегает
по углам и делит угол пополам.
Кличка прилипла намертво. Впрочем, похоже, ей это даже
нравится.
Я мотнул головой, отгоняя воспоминание, и углубился
в решение задач.
На второй переменке я смог чуть расслабиться. Никто
не кричал: «Ату его, ату!», не задавал неудобных
вопросов и не косился с подозрением. Первый этап
инфильтрации проходит успешно. На геометрии отстрелялся
нормально и теперь ожидал заслуженной «пятерки».
На биологии я вообще расслабился, для меня это уровень
детского сада. А сейчас и вовсе лафа будет – физра,
от которой у меня освобождение. Радостно посвистывая,
я направился в зал.
– Добрый день, – поприветствовал физручку, которая
проворно закрывала окна после проветривания.
– Ты что без формы? – встретила меня
вопросом Тамара Борисовна. – А-а-а… – понимающе
протянула, заметив мой синячище.
Я молча извлек из портфеля справку
и протянул ей.
– Куда-то влетел или подрался?
– Влетел. Поскользнулся, упал… – заученно
повторил я.
– Садись на лавку, – махнула она рукой.
Я послушно уселся на длинную низкую скамью
и опять воткнулся в темы по инглишу.
Первыми в зал ворвались ребята и сразу затеяли нечто
похожее на регби, которое, похоже, искренне считали
баскетболом. Ближе к звонку начали впархивать девчата.
С интересом изучил фигурки: трансформация в девушек
началась у всех, вызывая стыдливую сутулость в попытках
скрыть происходящие изменения.
Зря стесняются, конечно. Вон пусть берут пример
с Наташки Кузенковой. Наша первая красавица вплыла в зал,
гордо распрямив спину, и, как крейсер среди каботажных лоханок
противника, принялась расстреливать суетливо задергавшихся
мальчишек залпами своих стервозных карих глаз. Попавшие
под артобстрел ребята вздрагивали и отдергивали взгляд,
срочно начиная интересоваться всяко-разно важными вопросами –
разволокненным концом каната, шнурками на кедах, баскетбольным
кольцом…