Весна семьдесят седьмого… Неверяще потряс головой. Спало
напряжение первичной адаптации, но по-прежнему иногда вдруг
темным облачком налетали сомнения в реальности происходящего.
Сомнения и страх. Страх, что чья-то рука вдруг сдернет,
как грязную занавеску, реальность семьдесят седьмого
и меня выкинет в пустое купе на подъезде
к Шепетовке.
Как за соломинку, зацепился взглядом
за виднеющийся вдали дом с балкончиком на третьем
этаже и немного успокоился. Здесь я, здесь. Под ногами
чуть неровный потрескавшийся асфальт, чистый воздух омывает лицо
и сыто втекает в горло, сердце взволнованно бьется,
и где-то под дыхом опять зашевелился червячок голода.
Достал из кармана болоньевой куртки пятерню, пошевелил
пальцами: «Точно, моя, хоть и непривычно выглядит…
Слушается».
Окинул еще раз ждущим взглядом улицу и, разочарованно вздохнув,
вернулся к размышлениям.
Итак, сейчас я – рычаг в поисках точки опоры.
Я могу перевернуть мир, но мне нужен патрон, через
которого можно продавливать решения. Кто-то из Политбюро,
очевидно, – другие просто не имеют необходимого веса.
И этот кто-то должен мне поверить и быть готов пойти
на риск ради идеи. На большой риск.
В идеале – Брежнев, но маловероятно. Андропов?
Громыко? Романов? Или кто-то еще? Надо поднимать воспоминания
людей, хорошо знавших этот состав Политбюро.
Выявить потенциального патрона и наладить канал
для двусторонней связи, оставаясь анонимом. Не хочу лезть
в клетку, пусть даже она будет золотой. Знаю, что любого
из них станет интересовать в первую очередь.
Они убеждены, что основная угроза СССР идет извне,
а внутри страны все в порядке. Начнут качать из меня
сведения по развитию военной техники и клепать танки
с ракетами вместо масла. А потом почувствуют себя
всесильными и полезут в авантюры за рубежом. Будет
не один Афган, а несколько… На фиг, на фиг,
буду фильтровать информацию. Страна нуждается в разумных
реформах, а не в бесконтрольном наращивании военной
мощи. Сила государства определяется тем, что ребенку дают
на бесплатном завтраке в детском саду,
а не количеством «калашниковых» на складах.
Я еще раз вздохнул, вглядываясь в силуэты людей.
Где же Тома, что за черт? Отминусовал молочный
коктейль – все равно уже не успеем до сеанса…
Поднял глаза, любуясь выбеленной синевой ленинградского неба.