«Но ведь это только планы! Они же могут и измениться... А, коли
так, - грезил я, - то нельзя исключать и того, что они поедут не в
Крым, а куда-нибудь еще. Что Крым, да Крым! Они там уже сто раз
были... В Прибалтике летом чудо как хорошо! И, если вдруг они
выберут Прибалтику, то, в конце концов, Томка знает, что я в
Латвии. Поэтому нельзя исключить, - вводил я логичное допущение, -
и того, что они могут как-нибудь проехать мимо меня на поезде или
автобусе».
Вот почему, оказавшись по какой-нибудь надобности у дороги или
железнодорожных путей, я замирал, с надеждой вглядываясь в
проплывающие мимо лица.
Ах, эти расцветившие лето неумеренные мечты! Лишь иногда мне в
голову тайком проскальзывала горькая мысль: «а ведь этого никогда
не случится», и становилось очень не по себе.
Но вот теперь все это позади. Конец августа, и я еду
убивать.
Понедельник 22 августа 1977
года, день
Полустанок Ерзовка,
Валдайская возвышенность
- До школы! - выкрикнул снизу опечаленный Паштет.
Тепловоз в ответ энергично свистнул, а затем лязгнул сцепками и
резко рванул, словно пытаясь выдернуть из-под меня старенький
скрипучий вагон. Я покрепче вцепился в облупившийся поручень и
высунулся наружу из пропахшего куревом тамбура. Поезд «Малая Вишера
- Бологое» пошел в разгон, и воздух принялся перебирать отросшие за
лето вихры. Я поёжился от щекотки и махнул последнее «прощай»
уплывающей назад фигурке.
Железка потянулась вдоль местного озера, что носит звучное,
отдающее дремучей архаикой имя Зван. Я с пробуждающимся азартом
вгляделся в темные воды. Увы, в этот раз так ничего не успел - ни в
лес сходить, ни потягать на зорьке рыбешку с шаткого самодельного
мостка. Лишь с завистью обозрел свежую Пашкину добычу - здоровую
корзину, доверху заполненную бравыми подосиновиками, да неприлично
быстро выхлебал горшок плотной ухи. Пашкин дед долго томил почти
черных окуней и четвертинки брызжущего соком картофеля в бульоне,
оставшемся от варки раков, а в самом конце, уже сняв огромную
стальную кастрюлю с огня, всыпал туда крупно нарубленные стрелки
чеснока. Перед таким просто невозможно устоять! Да я и не
пытался.
Ничего, в следующий раз обязательно все сделаю сам, и порыбачу,
и в лес схожу. А сейчас - труба зовет.
Пашка, конечно, был не на шутку раздосадован. Он-то раскатал
губу, что Дюха приехал на всю последнюю неделю, и начал оживленно
расписывать ожидающие нас радости, как только я спрыгнул с высокой
подножки. Здесь было все, вплоть до баньки по-черному и удививших
меня своей раскрепощенностью планов на местных девчонок, однако я
его жестоко обломал.