– Давай бегом, – поторапливала я ее. – Надо все провернуть до прихода Дэна.
– Ой, – снова съежилась она. – Он ведь ругаться на меня будет.
– Да не, – успокоила я. – Не будет.
На самом деле, я была уверена, что он тут же поедет бить морду гадкому Чемакину. Сори, но я хотела быть единственной девушкой, за честь которой он вступается. Вот такая я эгоистка. А за Соньку я уж сама как-нибудь заступлюсь.
– Тетя Магдалина, – не отставала моя подопечная.
– Магдалина, – поправила я ее, – или Маша, и на «ты», ради Бога.
– Магдалина, – кивнула она. – А что ему будет?
– Завтра узнаешь, – загадочно улыбнулась я и встала. – Все, родная, по коням!
Перед выходом я демонстративно одела перчатки.
– Жарко ведь! – покосилась на меня Сонька.
– Не учи! – откликнулась я.
И мы поехали на свое черное дело. Сначала проехались по городу, просмотрели все остановки и сорвали десяток чемакинских объявлений. Потом принялись клеить свои, стараясь это делать в радиусе десяти метров от городских ГОМов. Если менты это пропустят, то я конченая дура.
Менты не пропустили.
На следующий день Сонька принесла вести. Ночью к Чемакиным вломился ОМОН и бедного Коленьку куда-то увезли. Говорят, шьют статью за распространение наркотиков. Ай-яй-яй…
То-то наш шутник изумился сегодняшней ночью…
Пусть еще спасибо говорит, у меня вообще была у меня шикарная мысля тиснуть объявление в местной газетке, в разделе «Мужчина ищет мужчину». Не рой другому могилу, как говорится.
В тот же день я купила Соньке сотовый. Если еще кто-то захочет ее так подставить, так пусть хоть левый номер указывают, нечего меня позорить. Да и вообще, как без сотового в наше время?
Сонька за подарок долго благодарила, я аж устала, после чего снова завела разговор о гадком Чемакине.
– Магдалин, – тревожилась Сонька, – а его не посадят?
– Неплохо бы, – вздохнула я. – Но, к сожалению, не получится.
– А что будет? – не отставала она.
– Да промурыжат семьдесят два часа, установят, что анаши у него отродясь не бывало, и отпустят.
– Может, ему апельсинчиков отнести в камеру? – жалобно спросила Сонька.
Я воззрилась на нее в немом изумлении.
– А что? – смутилась она. – Жалко же…
– Дура ты, прости Господи, – вздохнула я. – Если пойдешь, то я тебя знать не знаю. Ясно?
– Но ведь из-за меня пострадал, – прошептала она.
Я порылась в сумке, достала Колькино объявление о секс-услугах, положила перед ней и сурово велела: