Прислужник поставил устройство на стол прямо напротив меня и открыл заслонку экрана.
- Получены чрезвычайно важные новости с Деймории, господин! Уверен, они вас заинтересуют.
Единственной новостью, которая могла бы меня заинтересовать по-настоящему, была новость о смерти Заргона Саттона, моего дяди. Даже несмотря на то, что это лишило бы меня возможности отомстить.
- Ну, так что там за новости? – без особого интереса спросил я и взглянул на Тигора. – Надеюсь, они стоят моего потраченного времени?
- Судите сами, – пожал плечами прислужник и провёл по экрану, активируя запись.
По ту сторону появилось изображение помещения, похожего на медицинскую лабораторию. А посреди неё стояла проекция придворный лекарь Форрас.
Увидев меня, он поклонился, и его уменьшенная объёмная проекция шагнула за пределы экрана прямиком на стол передо мной.
- Драгс твою дери! Тигор, ты в своём уме?!
Он либо идиот, либо предатель, если соединил меня с тем, кто служит моему дяде.
- Заклинаю вас, господин, не делайте поспешных выводов! Выслушайте! – Придворный лекарь поспешил встать на защиту прислужника. – Я рискую жизнью, связываясь с вами. Но так больше продолжаться не может.
Форрас снова склонился в поклоне, и я подал знак рукой.
- Говори!
- Господин, ваш дядя серьёзно болен, – без обиняков начал лекарь. – Он слаб и умирает. Ему осталось недолго.
- Не могу сказать, что расстроен этим известием, – съязвил я в ответ. – Меня бесконечно печалит лишь то, что Заргон Саттон сдохнет не от моей руки.
- Господин. – Придворный лекарь оставался серьёзен, на его лице не дрогнул ни один мускул. – Если ваш дядя успеет передать власть своему сыну, Деймория погрязнет в разврате окончательно. А вы, законный наследник так и будете всю жизнь скрываться на Земле.
- Мне плевать на Дейморию! Меня вполне устраивает моя жизнь на Земле. Я жив, богат, имею столько женщин, сколько пожелаю. Души землянок, между прочим, невероятно вкусны. Так для чего мне возвращаться, Форрас? Чтобы быть вновь преданным и убитым очередным ударом в спину?
Конечно, я немного лукавил.
Вопрос нежелания возвращаться заключался лишь в том, мог ли я доверять тем, кто в данную минуту призывал меня сделать это?
Мне, правда, было спокойно и удобно на Земле. И земные женщины легко поддавались внушению, подчинялись и шли на контакт.