27-я Омская стрелковая дивизия все еще стояла у западных границ. Как и все кадровые дивизии, она перевооружалась, ее огневая мощь значительно возросла. Изменился и командный состав. Бывшие взводные командовали теперь ротами и батальонами, а батальонные командиры стояли во главе полков. Поднялся по служебной лестнице и М.Е. Катуков. Он стал начальником штаба 80-го стрелкового полка. Работа начштаба, как известно, хлопотная, но она давала возможность вникать в оперативно-тактические, боевые и хозяйственные вопросы, позволяла чувствовать пульс всех подразделений.
В апреле 1932 года полк был переброшен из Витебска в Борисов. Пришлось в спешном порядке обживать новые места, оборудовать казармы для красноармейцев, строить жилье для командного состава. А тут новый приказ: 80-й стрелковый полк переформировать в 5-ю легкотанковую бригаду. Переформировать – это значит получить технику, танки, переучить красноармейцев, совершенно по-новому вести все хозяйство части. Эта работа легла на Катукова, исполнявшего тогда обязанности командира полка.
Он с нетерпением ждал поступления первой партии танков: из Москвы, из бронетанкового управления, уже пришла разнарядка. Заканчивалось лето. Наконец в августе 1932 года прибыли первые машины. Это были легкие танки Т-26 и БТ. На них смотрели как на чудо, с любовью и надеждой. Предстояло не только научиться ими управлять, но и вести бой в любых условиях.
Осенью прибыл командир бригады Альфред Матисович Тылтынь, латыш по национальности, человек незаурядных способностей, много лет проработавший на автомобильных заводах за рубежом, прекрасно знавший военную технику. Тот, кому довелось потом соприкасаться с комбригом, называл его не иначе как «профессор».
Тылтынь зашел в штаб, представился:
– Я – ваш комбриг. – Это прозвучало слишком уж не по-уставному. – А вы, если не ошибаюсь, начальник штаба Катуков?
– Так точно! Я – Катуков! – Михаил Ефимович смерил его пристальным взглядом.
Альфред Матисович прошелся по штабу, снял фуражку, положил на стол. Катукову понравилось его простое, волевое лицо, крутой лоб с высокими залысинами, умение держать себя свободно и независимо. Он был выше среднего роста, широкоплеч, военная форма сидела на нем ладно, красиво. Несколько позже о комбриге знали уже многое. Собственно, он и сам не скрывал свое прошлое. Сын безземельного латышского крестьянина Матиса Тылтыня. Как и отец, с восьмилетнего возраста батрачил в имении немца-помещика в Миттельхофе.