По вечерам у палаточного городка подводились итоги учений. Не все пока получалось. Экипажи в отдельных случаях действовали разрозненно, не используя выгодных условий местности, командиры допускали тактическую безграмотность.
– Война не прощает никому ошибок и нерадивости, – говорил комбриг, разбирая действия в учебном бою каждого командира. – Погибнете сами и погубите свои экипажи. Я понимаю, что в танковом училище вам говорили: наступление – главный вид боевых действий. Ведь только наступление в конечном итоге приводит к победе над противником. Но на первом этапе нам придется вести оборонительные бои, и лишь при создании благоприятных условий – наступать. Постарайтесь запомнить это!
Жаркий сентябрь в приволжских степях был на исходе. Все чаще небо заволакивало тучами, иногда накрапывал мелкий дождик. Оставались последние дни учебы танкистов, и Катуков старался использовать их с полной нагрузкой. Намечался очередной выход в поле, на этот раз побатальонно. Садясь в машину, комбриг приказал Кондратенко:
– В батальон Рафтопулло!
Полтора часа тому назад к месту учений уехал начальник штаба Кульвинский, чтобы проверить готовность подразделений. Михаил Ефимович вытащил пачку «Беломора». Протянул папиросу рядом сидящему Бойко:
– Закуришь, комиссар?
– Благодарю, не хочется с утра.
– Что-то беспокоит?
– В общем, да. Десятки людей обращаются ко мне с просьбой направить на фронт. Жалуются: «Круто берет комбриг». Среди них есть и командиры.
Катуков изменился в лице. Выбросив в степь недокуренную папиросу, спросил:
– На что же жалуются командиры?
– Все на то же, дескать, достаточно уже подготовлены, их место на фронте, а они ползают с утра до ночи по балкам, жгут горючее, впустую расходуют снаряды.
– У петуха тоже есть крылья, а летать не может. – Комбриг натянул на глаза фуражку и попросил шофера прибавить газу. – Нам сейчас представится возможность убедиться, чему научились наши командиры.
Машина резко остановилась у балки, дальше Катуков и Бойко пошли пешком. В батальоне Рафтопулло царило оживление: танковые экипажи заканчивали последние приготовления к учебному бою. Худощавый, черный от загара и пыли комбат подбежал с рапортом...
Что дальше произошло, вспоминает сам Рафтопулло:
«Мой батальон занял оборону на рубеже возле небольшой речушки. Докладываю комбригу: