Своим сообщением Уэбстер знатно
испортила мне настроение. Сейчас они с Лестер сидели, тесно
прижавшись, и шушукались, мешая группе впитывать лекционные знания.
Лектор их не замечал: инор Дэй был подслеповат и глуховат, и
отвлечь его от исписывания доски мудрёными формулами могло разве
что начало новой магической войны. Да и то не факт: если стена с
доской устоит, наш лектор невозмутимо продолжит выводить
каллиграфическим почерком нужные символы.
Уэбстер хохотнула особенно громко, и
инор Дэй наконец обратил на неё неодобрительное внимание. Он
развернулся, прищурился и выцелил нарушительницу спокойствия,
словно ведомый указующим заклинанием.
— Леди Уэбстер, я сказал что-то
смешное? — зычным голосом, так не подходящим к его тщедушному
тельцу, поинтересовался он. Однако погорячилась я с магической
войной, Уэбстер смеётся куда громче и противнее, чем трещат боевые
заклинания.
— Мне просто что-то в горло попало, и
я закашлялась, — скромно ответила она.
— Болдуины, наверное, — вполголоса
заметил Майлз, вызвав в этот раз со стороны дочери лорда-наместника
взгляд, весьма далёкий от одобрения.
Инор Дэй то ли не услышал, то ли не
стал акцентировать внимание на такой мелочи, как нынешние сердечные
склонности дочери лорда-наместника.
— Потрудитесь не приходить на мои
занятия больной, — высокомерно бросил он. — Идите к целителю, а по
возвращении возьмёте у меня дополнительные задания по пропущенной
части.
Уэбстер покраснела, потом побледнела.
Дополнительные задания — это было не то, с чем она справлялась
самостоятельно, бесплатно ей помогать никто не будет, а не так
давно краем уха я слышала, что она уже полностью растратила
карманные деньги на этот месяц. Лорд Уэбстер не был прижимист, но и
потакать неразумным тратам дочери не собирался.
— Но я вовсе не больна, инор Дэй, —
умоляюще сказала она. — Мне в рот попала мошка, и вот…
— Не сидите на моих лекциях с
открытым ртом, — отрывисто бросил лектор.
Несколько парней хохотнули, но инор
Дэй обвёл аудиторию таким взглядом, что смешки моментально затихли,
после чего он повернулся к доске и продолжил с прерванной формулы и
с прерванной фразы, словно ничего не случилось.
Уэбстер повернулась ко мне и
посмотрела так, как будто всё случилось из-за меня. Хотя какое
отношение я имела к их с Лестер болтовне на лекции? Так что я
ничуть не смутилась и с усердием продолжила строчить карандашом в
тетради, в очередной раз пожалев, что не являюсь владелицей такого
же прекрасного артефактного пера, как у дочери лорда-наместника.
Ей-то оно если и требовалось, то только для того, чтобы повертеть у
кого-нибудь перед носом зримое доказательство своего благополучия
или накалякать в тетради пару кривых рисунков: записывать что-то на
занятиях Уэбстер считала ниже своего достоинства.