— А мои пожелания? — капризно
спросила Уэбстер и стрельнула глазами в Кристофера Майлза, по
которому сохла добрая половина нашей группы.
Майлз чуть снисходительно улыбнулся в
ответ. Был он слишком красив для нашего учебного заведения,
разбитые сердца считал если не сотнями, то десятками точно.
Удивительно, что при этом он успевал ещё довольно прилично учиться
и подрабатывать на кафедре магических животных, к которым относился
куда заботливее, чем к брошенным поклонницам. Во всяком случае, ещё
ни один грифон и ни одна мантикора на него не жаловались. Мантикора
так вообще при посещении нашей группы зверинца всячески показывала
Майлзу свою приязнь, мурлыкая так страстно, что заглушала
преподавателя, проводившего экскурсию. А вот поклонницы жаловались,
и не просто жаловались, а непосредственно ректору, в надежде, что
тот заставит непутёвого инора жениться. В конце первого курса Мёрфи
вызвал любвеобильного студента и с полчаса на него орал. Результата
это не имело, поскольку для нашего города Майлз был женихом не из
последних, вот и пытались его прибрать к рукам как можно раньше и
не всегда приличными методами. В наследство, оставшееся после
родителей, входили дом, пусть небольшой, но собственный, и счёт в
банке, которым по завещанию родителей он имел право распоряжаться
даже до достижения совершеннолетия. Из минусов была разве что
проживающая с ним тётя, но она больше присматривала за домом, чем
за племянником, да и за последним если следила, то только в
вопросах, сыт ли он и аккуратно ли одет.
Майлза это полностью устраивало, и он
не горел желанием селить в свой дом ещё одну особу женского пола.
Как известно, двум женщинам под одной крышей тесно. Несмотря на
ректорский разнос, одногруппник так и ходил холостым, тем не менее
используя своё обаяние магией массового поражения. Вон даже Уэбстер
питала к нему явную склонность. Он ей тоже улыбался при каждом
удобном случае, но даже на свидания ни разу не рискнул пригласить.
Ещё бы, на Уэбстер точно придётся жениться в случае чего.
Неподходящая она кандидатура для занесения в список побед, с точки
зрения Майлза. А вот я — напротив, за меня никто не вступится.
Разве что ректор? Но его мнение в вопросе устройства личной жизни
одногруппника точно не интересует. Впрочем, Майлз меня никогда не
привлекал.