Но я глубоко убежден, что кумиров как таковых, в общем понимании, у Путина скорее всего нет. Хотя я верю, что в спорте, конечно, такого рода образцы для подражания у него были. Тем более в дзюдо. Основатель стиля Дзигоро Кано, фильм «Гений дзюдо» – от этого никуда не деться!
Если действующий Президент говорит о наличии у него кумира, то он делает себя зависимым, он делает себя уязвимым. И становится объектом для критики, потому что невольно во многом берет на себя ответственность за того политического персонажа, который кажется ему кумиром. Вот такая странная логика.
Любопытная история связана с Путиным. Каждый раз, когда общаешься с известными людьми, они вспоминают, что видели его еще до президентства. Дмитрий Дмитриевич Крылов, наш замечательный телевизионный журналист, рассказывал мне, как оказался в Лондоне в тот самый момент, когда в России произошел октябрьский путч 1993 года. И там же была делегация питерского мэра Анатолия Собчака. Крылов показывал мне фотографии того времени и говорил: «Вот, видишь эту фотографию? Знаешь, кто это?» Я смотрю – да, действительно, стоит очень худой Путин! Владимир Владимирович тогда много времени проводил с Собчаком.
Собчак оказал на Путина колоссальное влияние. Обстоятельства сложились так, что мне довелось побеседовать с Анатолием Александровичем незадолго до его смерти. Получилось, что я вообще стал последним, кто брал у него интервью на телевидении. Он мне тогда очень понравился. Как ни странно, беседа у нас шла о Путине. Собчак был убежден в том, что Путин настоящий демократ, говорил, что, хотя они очень сильно отличаются друг от друга, между ними установились особые, доверительные отношения. Путин относился к Собчаку с искренним пиететом. Это вообще одна из отличительных черт Владимира Владимировича – колоссальное уважение к семье Собчака. Он все понимает, все видит, но это семья его учителя, поэтому она вне критики, и с этим ничего и никогда нельзя будет сделать.
Когда произошло то трагическое событие – умер Анатолий Александрович, – я присутствовал на его похоронах в Питере. Все ждали, когда приедет Путин. Он приехал. Было видно, что он очень взволнован, переполнен эмоциями, в глазах у него стояли слезы. Эта очень человеческая реакция подкупала. А вокруг просто тусовались какие-то люди: Чубайс, прилетевший на самолете РАО ЕЭС, и прочие. Они решали какие-то свои вопросы – улыбки, «как дела», рукопожатия, – как будто это были вовсе и не похороны. Путин очень сильно отличался от них: было понятно, что он переживает глубочайшее личное горе.