У маршала после разговора вокруг палаток пропала охота торчать в этом полку, но врач подсказал, что нужно перекусить, и делегация двинулась в офицерскую столовую, где в «греческом» зале было накрыто для высоких гостей. Маршал нырнул под жестяную крышу столовой, на которую ветер пригоршнями бросал песок, и присел у стола, заваленного салатами, рыбой и жареными курами, задравшими румяные ножки меж бутылок с водкой и коньяком. Сели и остальные, не смея ни к чему прикасаться первее маршала. А тот посидел, покрутил головой, пошарил глазами по столу и спрашивает:
– А молочного ничего нет?
Зыков – зырк на Кабисова. Тот, надув от испуга глаза, покрутил головой.
– К сожалению, нет, товарищ маршал, – холодея, ответил комполка, – как-то не подумали…
– Ну, я тогда пойду. Мне тут есть нечего. Здоровье, знаете… – и встал. За ним остальные.
Вышли из столовой – и к вертолету. Командарм пальнул взглядом в Зыкова, как во врага народа. Комдив с побелевшими губами прошипел:
– Ну, Коля, песец к тебе пришел!
Маршала бережно втащили в брюхо вертолета и улетели, засыпав песком и пылью провожающих, то есть командира полка и его заместителей.
Зыков, проводив взглядом стрекочущий вертолет, тут же набросился на Кабисова:
– Мудак ты! – и, раздувая ноздри, рванул в столовую, где в растерянности бродил около остывающих блюд Васька Самсонов, вспотевший от грядущего.
Кипящий комполка влетел в «греческий зал», хватанул за ногу жареную курицу и – хрясь ею Ваську по бледному лицу. Курица – в куски, теплый жир сверкнул на Васькиной нежной щеке. У Зыкова рука тоже в жире, он – зырк – по столу в поисках салфетки. Нет салфетки. Опять начпрод недоглядел! А у Зыкова и платка в кармане не оказалось. Хоть об штаны руку вытирай! И пока Самсонов приходил в себя после столкновения с курицей, Зыков с расстройства – хрясь! – Ваську жирной ладонью по блестящей щеке. Васька налился клокочущей кровью, выпучил глаза и взвился:
Конец ознакомительного фрагмента.