В итоге в тот вечер Мелвин был настолько поглощен своими мыслями, что не обратил внимания на слова Сандерса. Потому и растерялся, когда тот продолжил:
– Например, собаки его чувствуют, – Сандерс облизал измазанные пеной пальцы. – Да что собаки – любые животные. Кошки, лошади, кроты вон твои… Даже улитки… хотя заметить сложно.
– А? Что чувствуют?
– Волшебство, – повторил Сандерс. – Потусторонние силы.
Он прищурившись посмотрел на Мелвина из-под полей соломенного стетсона. Тонкие прутья лохматились по краям шляпы и торчали в разные стороны, расчертив морщинистое лицо тенями, точно поле для игры в крестики-нолики. Раньше Сандерс работал на лесопилке «Океан-Вест». С тех времен в его бороде запуталось столько опилок, что он до сих пор от них не избавился.
– Правда? – сказал Мелвин, мысленно продолжая спорить с Дианой. – А почему?
Сандерс усмехнулся. Крякнув, откинулся на спинку стула. Ему стоило быть осторожнее: красный пластик громко заскрипел, прогнувшись под его весом. Дешевые стулья уличных кафе не рассчитаны на людей комплекции Сандерса.
Прежде чем ответить, он сделал большой глоток из банки.
– Есть у меня одна теория, – сказал он. – Почти научная. Волшебство – это нарушение правильного порядка вещей, сбой в системе. Я прав?
Мелвин пожал плечами. Он не был специалистом по чудесам и странным явлениям, так что Сандерс мог и не спрашивать. Если действительно важно его мнение… Единственное настоящее волшебство, с которым Мелвин сталкивался, пряталось в брусках моделина. Оживить пластилиновых героев совсем не просто – каждый кадр требовал ручной работы, постоянного контакта с куклами. Долгий, изматывающий труд, а испортить можно одним неверным движением пальцев. Но в результате герои начинали говорить и двигаться, жить жизнью, полной чудес и приключений. Волшебство ведь? А о нарушении «правильного порядка вещей» и речи не шло.
Мелвин взял салфетку и сложил пополам, намечая будущие складки. Полезная штука – оригами: тренирует пальцы и помогает освободить голову. Да и интересно поработать с новым материалом, раз под рукой нет моделина. Сандерс продолжил:
– Затем в ход вступает экология. Каждое животное идеально приспособлено именно к той среде, в которой обитает. Жираф нипочем не выживет на полюсе. Догадываешься, почему?
Хотя ответ был очевиден, Мелвин выдвинул свою версию: