— Можешь быть свободен, Генна-кун. А ты — за мной, посмотрим, на
что ты сгодишься, — наконец спустя несколько томительных минут
сказал Аоба. И мы с Генной, кажется, одновременно выдохнули.
— До встречи, Сайто, — попрощался со мной мой друг. — Я забегу к
тебе часов в девять, сходим на горячие источники.
Я кивнул и поспешил за Аобой… сенсеем, который уже развернулся и
куда-то пошагал.
* * *
Мы дошли до полянки в лесопарке, на которой были знакомые по
аниме столбы с мишенями и макивары для отработки ударов.
— Для начала я хотел бы познакомиться с тобой поближе, Сайто, —
ухмыльнулся мой временный наставник. — Если судить по документам,
ты был признан благонадёжным, но тебя не подвергали проверке
сознания. Я, конечно, не Яманака, но кое-что умею.
— Ч-что мне надо делать? — спросил я, смачивая вмиг пересохшее
горло.
— Садись и постарайся расслабиться. Если не будешь
сопротивляться, больно не будет.
Чего я не ожидал, так это того, что Аоба окажется менталистом.
Кажется, Штирлиц снова близок к провалу.
По молодости я увлекался учением Кастанеды. Конечно, больше «по
верхам»: всё же та литература была серьёзно «обрезана» и не всегда
понятно переведена. Впрочем, как любого деятельного человека,
интересовали меня лишь некоторые аспекты из этих «практик». Не
вдавался я и в половину впихнутой туда философии. Разве что
отголоски прочтённого ранее иногда проявлялись по мере взросления и
набивания некоторых шишек опыта.
И вот, пятнадцать лет спустя, пригодилось понимание некоторой
работы подсознания, а также «изменённых сознаний» и «осознанных
сновидений». Сам не знаю, как так вышло, но в момент, когда
Аоба-сан коснулся моего лба ладонью, на которой явственно мерцала
чакра, я с лёгкостью впал в транс, для которого обычно мне
приходилось тщательно пыхтеть минут сорок. Со страху, видимо, не
иначе.
Я немного удивился, очутившись на знакомом месте, одном из моих
любимых в Стране Травы. Точнее, удивился выбору, который сделал
интуитивно из всех своих «домашних заготовок».
С небольшого холма простиралось огромное — до горизонта —
зелёное поле, напоминающее мне заставку для «Винды». Дело, конечно,
было не в том, что это место в километре от моей деревеньки без
названия вызывало ностальгию по благам цивилизации, нет, просто это
место ассоциировалось у меня со свободой и вольным ветром. Росло
здесь что-то вроде местного ковыля и конопли в одном флаконе.
Сверху поле казалось зелёным морем, по которому пробегали
удивительно красивые волны, широкие и умиротворяющие. Вот.