***
Волжанин не
явился утром на работу, его телефон не отвечал. Я выяснила, где он
живет и поехала к нему домой сама.
Новорожский
район считался тихим и спокойным. На узких улочках, словно грибы,
росли огороженные живыми изгородями пестро окрашенные домики, там
жили обеспеченные семьи. Дом Волжанина выделялся на фоне остальных:
краска на фасаде выцвела и облупилась, окна — замутненные, газон
зарос травой по колено.
Синего
форда на стоянке не было. Я запрыгнула на крыльцо дома, заглянула в
окно: темно, ничего не рассмотреть. Возможно, Волжанин уехал по
делам, решив никому не сообщать. Уже собираясь уходить, я заметила,
что дверь слегка приоткрыта. В голове пронеслось множество мыслей —
от ограбления до нелепой случайности. Ни одна из них не могла
остановить мое любопытство.
Я открыла
дверь и вошла. Внутри меня встретил такой букет ароматов, что я
слегка растерялась: алкоголь, табак, пот, таматный сок, мышиный
помет, острые приправы, пыль, затхлая мебель. Сразу вспомнились
слова кабана-таксиста…
Внутри дома
хозяйничали сумерки. Небольшой стол в гостиной был заставлен
пустыми бутылками, в пепельнице скрючились, словно трупики червей,
сигаретные окурки. Трудно представить, что это дом полицейского
сыщика, а не притон для пьяниц и наркоманов.
На полке у
камина рядом с пыльными, ни разу не горевшими подарочными свечами,
лежала лицом вниз рамка для фотографий. Я подняла ее. Стекло было
разбито, внутри семейный снимок: мужчина, женщина и девочка лет
восьми, все трое сидят в обнимку на диване в этой самой гостиной. В
молодом мужчине с трудом можно было узнать постаревшего не по годам
и осунувшегося Игоря Волжанина.
Я заметила
позади себя тёмный силуэт. Резко обернулась. Волжанин стоял в
трусах и футболке, покачиваясь, один глаз был закрыт, волосы
взъерошены, в руке — пистолет, направленный на меня.
— Кыш
отсюда, псина. Здесь бесплатной жратвы нет.
— Это
Ариадна. Игорь, опустите оружие.
—
Кто?
— Младший
сержант Флотов.
Волжанин
титаническим усилием сумел открыть второй глаз.
Пригляделся.
— Какого
хрена ты тут делаешь?
— Дверь
была открыта.
— И где ты
увидела надпись, что можешь входить и шариться в моем
доме?
— Вы не
пришли на работу. Я подумала, что-то случилось…
Он закрыл
глаза и дотронулся рукой до собственного лба, опустил пистолет,
глубоко зевнул.