Кабан
какое-то время молчал, изредка недовольно похрюкивая, сухо
произнес:
— Выходит,
брешут про тебя. Не будешь ты нас защищать...
— Я буду
защищать закон.
— Закон...,
— повторил кабан и громко хрюкнул. — Всё двуногим, а нам капусту
тухлую…
Это строчка
из гимна запрещенной фашистской организации «Боевые
морковки».
Этот
таксист в бытность человека наверняка был таким же непримиримым к
альтервидам, как и к людям сейчас. Никакое подселение не исправит
дрянной характер.
Проезжая
мимо памятника Олесю Дубкову, кабан притормозил и демонстративно
повернул рыло в сторону бетонной коалы, обращая на нее мое
внимание. Я сделал вид, что не заметила это.
Первые
осознанные альтервиды столкнулись с полным нежеланием людей
принимать их как равных. Хотя осознанные и не являлись животными в
привычном понимании — сознание было у них человеческое — их внешний
вид вызывал отторжение не только у посторонних людей, но и близких.
Представьте, что ваши родные вдруг заговорили устами макаки или
ежика.
Первому
поколению альтервидов пришлось несладко. Брали их только на тяжелую
физическую работу, поэтому видовой перекос заметно сместился в
сторону крупных парнокопытных. В те дремучие годы появились первые
правозащитные организации, поставившие цель ассимилировать
осознанных альтервидов в обществе. Начали, как водится, с
терминологии. Первый закон, который удалось принять, устанавливал
новое понятие — «Осознанный биовид», оно включало в себя всех
представителей живой фауны, имевших человеческое сознание. Уже
позднее для удобства ввели понятие альтервида — все, кроме
человека. По новому закону все осознанные имели равные права на
труд, брак и наследство, — последнее будет со временем
пересмотрено. Немалую роль в продвижении закона сыграл Казбек
Баки-Баки. Будучи мэром Зоограда, он был одним из самых ярых
противников осознанных альтервидов, считая их разрушителями
многовековых устоев и главной угрозой обществу. Однако своего
настоящего врага — обжорство — тучный мэр долгое время не замечал.
Умирать от сахарного диабета Казбеку не хотелось и он согласился на
подселение в выхухоля — других свободных болванок в наличии не
было. Очнувшись в новом теле, Баки-Баки быстро осознал, что никому
не нужен: в шикарный особняк его не пустили, охрана на приказы
выхухоля не реагировала, а бывшая жена и вовсе лишила всего
наследства. Однако женщина все же сжалилась над мужем — все-таки
между ними были настоящие чувства — и купила ему одну сотку земли в
лесу далеко за городом. На огороженной территории выкопали туннели
и свезли туда всех червяков и насекомых, найденных в магазинах для
рыбаков — любимое лакомство выхухолей. Баки-Баки такой щедрости от
жены не оценил и впал в депрессию. Правозащитники нашли его в
мусорном баке рядом с дорогим рестораном Зоограда после жалоб
соседей на пьяную крысу, мешающую спать. Тут-то и пригодилось очень
полезная черта бывшего мэра — умение устанавливать связи. Баки-Баки
за свою долгую политическую карьеру нажил немало друзей и врагов,
имел компромат на многих современных деятелей, что в итоге и
послужило причиной перемены мнений альтерфобов в парламенте города.
Исторический закон приняли с перевесом в один голос. Баки-Баки не
успел искупаться в лаврах — он вскоре умер от несварения желудка,
пытаясь съесть свиной стейк.