С другой стороны, некоторые взгляды моего учителя политэкономии
были весьма прогрессивными, так, например, мне не пришлось
объяснять учителю, что нематериальные ценности могут иметь – и
должны иметь – точно такое же денежное выражение как и материальные
и что в определенных ситуациях они могут вообще стать основой
экономики. Тут ему, воспитанному на идее что главным богатством
является земля поверить мне было сложно, ну а я и не настаивал –
как объяснить человеку, продукту восемнадцатого века, феномен
триллионной капитализации IT гигантов будущего.
Если же говорить про моих учителей в целом, то нужно признать,
что подобранны они были весьма тщательно. В любом случае это были
хорошо образованные, как для нынешнего времени, специалисты,
которые может часто-густо не могли дать мне новых фундаментальных
знаний, однако существенно расширили мои представления о научной и
общественной мысли конца восемнадцатого – начала девятнадцатого
веков.
- А «три воза водорослей морских» тебе зачем? – С листа зачитал
Александр, явно удивленный такой статьей расходов великого
князя.
- «Жалко, что ли?» - Мелькнула у меня мысль, - «годовое
содержание великого князя – пятьдесят тысяч рублей, а я тут за
червонец отчитывать должен! Когда мне уже шестнадцать
наступит…»
Мы сидели в обеденном зале в Зимнем дворце, тихо, можно сказать
по-семейному отмечая мой седьмой день рождения. Вообще дни
рождения, - в отличии от дня ангела – именин – в это время
отмечались не очень пышно, ну а я, последние двадцать лет
предпочитавший про такой сомнительный праздник вообще не вспоминать
и вовсе не горел желанием разводить из-за этой даты суету.
Впрочем, «скромно» и «по-семейному» в применении к семье
российского императора все равно имело достаточно растяжимое
значение. Когда-то давно лет двести тому вперед я был с экскурсией
в Эрмитаже и больше всего меня удивило то, как в этой музейной
роскоши реально можно жить. Неожиданно для себя столкнувшись с этим
вопросом на практике, я обнаружил, что все не так уж плохо. Конечно
от барочного стиля в целом свойственного второй половине
восемнадцатого века никуда не денешься: все эти колонны с богато
украшенными капителями, обилие позолоты, бархата, тяжелой мебели
действительно уютным наверное мог назвать только настоящий
извращенец – ну или тот кто просто никогда не знал другого – однако
в настоящее время Зимний все же не походил на музей, а был именно
императорской резиденцией. По сути, жилым домом, хоть и очень
большим, а значит не на каждом клочке стены висели картины и не
каждый угол был занят статуями.