- Здравия желаю, ваше императорское высочество! – За ним тоже
самое единым духом повторили и выведенные встречать меня
измайловцы.
- Молодцы, гвардейцы! – Во всю силу напрягая голосовые связки
рявкнул я. Меня в полку любили, не как шефа или представителя
императорского дома, а как забавного паренька, который всегда очень
уважительно общается с собранными в одном месте бородатыми
мужиками, повидавшим изрядно всякого дерьма, на своем веку. Ну и
конечно за то, что каждый мой приезд сопровождался кое-какими
мелкими подарками, делающими жизнь простых солдат немного лучше.
Так, например, я, отлично представляя себе всю скудость стандартной
армейской – пусть даже гвардейской – пиши, всегда привозил с собой
пару-тройку сотен килограмм мяса, так чтобы день-другой бойцы могли
есть не пустую похлебку, а густую наваристую кашу. Мелочь скажете
вы, и будете правы, а с другой стороны, именно из таких мелочей и
формируется цельный образ. Глядишь лет через «-цать» теперешний
рядовой, а будущий унтер, когда ему предложат пойти бунтовать
против императора, по старой памяти сунет кулак в рожу провокатору
и спасет тем самым жизнь мне и моей семье. Так что можно считать
это инвестицией на будущее. Выказав благодарность солдатам, я вновь
повернулся к генералу, - распускайте людей, зачем их на таком ветру
мариновать, да и дождь может начаться в любую секунду.
Распустив солдат, мы вместе с неизменно сопровождающим меня
Воронцовым прошли в полковой штаб, где было приятно натоплено. Как
обычно свалившаяся неожиданно на Питер осень – на этот раз для
разнообразия в самом начале сентября - принесла с собой серость,
влажность, ветер и то начинающийся то прекращающийся мелкий
противный дождь. Хотелось усесться возле камина, взять в руки чашку
глинтвейна – кто б мне его дал – и вообще не показывать нос на
улицу, однако именно в конце сентября Александр наконец соизволил
письменно подтвердить разрешение на формирование «опытового
офицерского егерского взвода», так что воленс-ноленс пришлось
устроить забег по частям расквартированным в столице и ее
окрестностях, чтобы набрать личный состав. И понятное дело, что
начал я с измайловцев, по-другому меня бы просто не поняли. Даже,
если никто не согласится отсюда перейти под мое непосредственное
управление, все равно «право первой ночи» я должен предложить своим
подшефным. Это правда не я сам дотумкал, мне как обычно в таких
случаях Семен Романович подсказал, я-то собирался сразу в
лейб-гвардейский егерский батальон, сформированный еще доброй
памяти Павлом отправиться. Логично же в егерский взвод в первую
очередь звать егерей.