– Умно! – прокомментировал отец, даже не подозревая, что
повторяет мои слова. Но отец не дал мне расслабиться: – Клан
Кобаяси один из самых слабых. Им едва хватает авторитета, чтобы
оставаться в списке уважаемых кланов. – Немного помолчал и добил
меня: – Если они такие умные, почему до сих пор в конце списка?
Сказать, что я охренел от такой очевидной мысли, это ничего не
сказать!
И снова перед глазами появился Хидеки и занесённый надо мной
меч. А потом вспомнились слова Акиро, что Хидеки дома не
поздоровится.
– Отец, – спросил я и задумался, как сформулировать вопрос,
чтобы не спалиться.
Умному Акиро я мог лапшу на уши навешать, а вот сидящий рядом со
мной мужчина производил впечатление человека, с которым шутки
плохи!
Я, конечно, шутить не собирался, но задать вопрос, на который
должен был бы знать ответ, я реально боялся.
– Что? – спросил мужчина, не дождавшись вопроса.
Пришлось рискнуть и спросить как есть:
– А клан Хидеки Яно в списке выше нас или ниже?
Отец, не дрогнув ни одним мускулом на лице, посмотрел на меня и
спросил:
– Тебе не кажется, что этот вопрос следовало задать до того, как
полез в драку?
– Так получилось, – промямлил я, понимая, что всё-таки
спалился.
Теперь нужно было ждать… Даже не знаю, чего, каких
репрессий.
Но я ведь не виноват, что Грач загнал меня на дырявую крышу
обнищавшего научно-исследовательского института!
Времени обдумать ситуацию и принять разумное решение у меня не
было, потому что джип уже въезжал в широкие ворота.
Проехав по дорожке прямо к парадному крыльцу, джип остановился.
Водитель вышел и открыл двери отцу. И склонился перед главой
рода.
Я само собой вышел сам. Не привык к такому обхождению. Никогда
не понимал барских замашек некоторых личностей типа Грача. Его
прихлебалы открывали перед ним двери, только что не кланялись. Но
Россия не Япония. Я представил грачёвских прихлебателей в поклоне и
чуть не сбил отца.
Если быть точным, я его не то что не сбил, я его даже не задел –
он переместился с такой скоростью, что я провалился и едва не упал.
А если учесть, что сил у меня не было и всё тело болело, то
ощущение, я вам скажу, оказалось не из приятных!
– Кеншин, – невозмутимо произнёс отец, словно ничего не
произошло. – Жду тебя через двадцать минут на тренировочной
площадке. Теперь я сам буду тренировать тебя.