Самурай с характерным звуком обнажил длинный меч, опустил его
вниз и отвёл чуть в сторону. И так продолжил приближаться ко мне.
Кончик меча высекал искры… из воздуха.
Я смотрел на искры и слышал электрические разряды. Они мне
что-то напоминали, но я никак не мог вспомнить, что именно.
По-хорошему нужно было бежать, но я стоял, смотрел на самурая.
Просто смотрел и всё. Потрясённый мощью, грацией тигра. Я даже на
расстоянии ощущал его смертоносность. И меня это восхищало!
Остановился самурай в метре от балконных перил. Повис в воздухе.
Я тоже стоял в метре от перил, только на балконе. Стоял и ждал.
Ждал и смотрел на него. Не мог отвести взгляд.
И он ждал. Чего? Непонятно.
Мы смотрели друг на друга. Он – сквозь шлем. Я – в прорези
шлема, туда, где должны быть глаза. Но видел только уродливую
маску.
Время остановилось. Во всём мире были только я и самурай. И
тишина между нами.
И тут раздался грохот. Как будто с гор сорвалась лавина.
Самурай исчез. словно ветром сдуло. Следом исчезли снег, горный
пейзаж – вот это всё.
Я очнулся на кровати, согнувшийся в калачик и сжимающий в руках
кейкоги. В дверь тарабанили. Из-за двери слышался испуганный голос
Юкико:
– Кеншин-сан! Кеншин-сан! Откройте, пожалуйста!
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, где я нахожусь.
Потом ещё время, чтобы вспомнить, что мой японский отец ждёт меня
на тренировочной площадке. Ещё время, чтобы найти взглядом часы и
понять: двадцать минут закончились уже полчаса как.
Я подскочил, словно ужаленный. Точнее хотел подскочить, но
грохнулся на пол и застонал – всё тело пронзила жесточайшая
боль.
Кое-как поднявшись, я быстро стянул с себя школьную форму, в
которой завалился на кровать, схватил широчайшие штаны и завис –
как их вообще можно надеть?
Юкико продолжала тарабанить в дверь и умолять, чтобы я открыл.
Но не мог же я открыть дверь в таком виде?
А, была не была! Я кое-как намотал завязки, только чтобы штаны
не свалились, натянул куртку, подвязал её длиннющим поясом и,
пригладив волосы, вышел из комнаты.
– Ваш отец очень сердится, – залепетала Юкико. – Пойдёмте, я вас
провожу.
Мне это было на руку и даже просить не пришлось.
Юкико почти бежала сначала по коридорам, потом по верандам,
дорожкам, мостикам. Я старался не отставать. Думал только: «Ни фига
себе! Целое поместье! Царский дворец, не меньше!»