Джинома. Значит, вот как зовут моего жеребца.
Потряхивая ушами, Джинома ткнулся носом в протянутую руку.
У самурая на ладони появилось яблоко.
Конь аккуратно губами взял яблоко и смачно захрустел.
Самурай погладил коня по морде, и вдруг оказалось, что на того
уже надета уздечка, есть седло. Более того, на морде коня теперь
тоже красуется алая маска – рогатого дракона или демона. А круп
укрывает кольчуга в ячейках, напоминающих чешую. И удила –
двухцветные ленты – белая с красной. И стремена по формк как
шлёпанцы, но металлические, и расписанные красно-белым узором.
Пока я осознавал изменения в облике моего коня, самурай взлетел
в седло, и конь взвился на дыбы.
– Хей! – крикнул самурай, ударил пятками в бока жеребца и тот
понёсся галопом.
Я смотрел на них и мои чувства двоились. С одной стороны, я
зверски завидовал самураю – я тоже хотел вот так же верхом лететь
по степи, и чтобы грива развивалась на ветру, а копыта высекали из
камней искры. А с другой, – я чувствовал, как ветер уже бьёт мне в
лицо, а душу переполняет восторг. Я чувствовал, как ноги упираются
в стремена, задница касается седла, руки сжимают поводья. Словно
это я сейчас несусь галопом по степи, а не самурай. Получается, я
чувствовал то же, что и он?
Сделав круг, самурай подъехал ко мне, спрыгнул с лошади и вдруг
встал передо мной на одно колено и прижал руку к груди.
– Акаи Акума! – твёрдо произнёс самурай и добавил, склонив
голову: – Господин.
Я растерялся. В мои планы не входило приручать самурая. Мне
нужно было призвать духа, одарившего меня, и узнать его имя, но я
видел, что самурай действительно счастлив от того, что ему удалось
покататься на моём коне, на Джинома. А если кто-то искренне
счастлив, то это же хорошо.
Я похлопал самурая по плечу и сказал ему:
– Всё норм! Не парься. Конь твой! Дарю! Мне нужен был дух меча.
Но Джинома… – я вспомнил, как придумывал конька-горбунка. – Джинома
явно он.
Выслушав меня, самурай ещё раз ударил себя кулаком в грудь:
– Я Акаи Акума. Дух меча. Ты мой господин! Приказывай!
И тут я сел.
Не в прямом смысле. В прямом я и так сидел на деревянном помосте
и медитировал.
Я сел там, в своей медитации.
– Охренеть! – это всё, что я смог сказать.
Внезапно налетел порыв ветра. Акаи Акума моментально обнажил меч
и развернулся навстречу ветру.