Стоило мне вспомнить дракончика, как он у меня на плече
приподнял голову и сонно зевнул.
У меня на душе стало тепло и я смелее зашлёпал кроссовками по
дорожке.
Пока бежал, мне несколько раз приходила мысль призвать конька.
Проверить, явится ли он на мой зов. В конце концов, это я его
создал. И когда тренировал, называл его Конёк-горбунок. Это имя или
нет? Может, чтобы дать имя, нужно произнести какие-то особые слова,
как с Боней, например. «Нарекаю тебя…» С коньком так не было.
Однако он не развоплотился. Значит, наверное, имя я ему всё-таки
дал и тем самым запечатлел. И что изменилось после того, как я
подарил Джинома самураю?
В общем, хотелось проверить теорию и призвать конька, но что-то
удерживало меня. Возможно, серьёзный вид, с которым Акаи Акума
оседлал Джинома. И то, с какой поспешностью они ускакали, бросив
меня во время тренировки… Вдруг у моего самурая что-то важное
случилось? А я вызову конька, и оставлю Акаи Акума пешим.
Конечно, конёк может и не появиться, но зачем рисковать. Пусть
самурай решает свои дела. И возвращается или не возвращается. Но
сам! По своей воле. В конце концов, Джинома я ему подарил! А
отбирать подарки – это последнее дело. Даже вымышленные. Даже для
эксперимента. Даже на время. Нет! И точка!
Пока все эти мысли бродили в моей не выспавшейся голове, я,
сделав круг, прибежал к тренировочной площадке.
Отца не было.
Но едва я начал разминку, отец пришёл.
Я увидел его одобрительную улыбку. Но это всё. Отец просто молча
встал рядом и тоже начал разминаться.
Мы проделали разминочные упражнения, а потом так же молча взяли
деревянные мечи и понеслось.
Отец снова гонял меня по площадке, а я уворачивался как мог.
– Ты почему не призываешь духа? – спрашивал отец, снова и снова
атакуя.
И надо сказать, он меня не щадил.
– Это поможет мне прокачать физо? – уходя от удара, отвечал я
вопросом на вопрос.
– Как ты не понимаешь?! – отец остановился, дав мне перевести
дыхание. – Вы с духом на испытании должны быть заодно!
– Разве можно быть заодно с рабом? – ответил я, используя паузу,
чтобы отдышаться. – Заодно можно быть только с другом. И то не со
всяким!
Отец промолчал. И я встал в защитную стойку.
– Нападай! – приказал отец.
И я попробовал изобразить нападение.
Уворачиваться в такой ситуации стало намного сложнее. Синяков у
меня значительно прибавилось. Я уже научился предугадывать, каким
будет следующий удар отца, но тело реагировало слишком медленно.
Эх, Кеншин Такэда, Кеншин Такэда! Ну почему ты так мало уделял
внимания физо?!