– Они говорили о тебе, – ответил Акиро и посмотрел на Оки. – Так
ведь?
Оки кивнула и тут же начала оправдываться:
– Но я слышала очень мало.
– Вы меня с ума сведёте! – покачал я головой.
В результате Оки смутилась ещё больше.
Пришлось её успокаивать, прежде чем она смогла рассказать, о чём
же говорили Цубаса-сенсей и Ясуо-сан.
Если бы не утренняя история со шприцом, я бы, возможно, и не
придавал большого значения их разговору, но, блин, шприцы, кунаи…
дубовые листья.
Оказалось, что о моём дубовом листочке, по словам Оки, речь и
шла.
«Похоже, Кашиноха вернулся», – сказал Цубаса-сенсей.
«С чего ты взял?» – ответил Ясуо-сан.
«Он вступил в контакт с Кеншином-куном…»
Больше Оки ничего не слышала. Но и из этого обрывка разговора
мне стало понятно, что моя паранойя совсем не паранойя. Понимать бы
ещё зачем я понадобился Кашинохе?
Да и о самом Кашинохе у меня было только то, что рассказал
Цубаса-сенсей. А это очень мало. И очень однобоко.
Мне хотелось действовать, хотелось движения, но я вынужден был
идти на урок. Хорошо, что это был последний урок на сегодня. Потом
за мной приедет машина и меня увезут домой. А там будет тренировка
до изнеможения. Потомещё тренировка. И ещё. А перед сном –
медитация.
Но приходилось томиться в сумрачном кабинете. Снова и снова
прокручивать в голове те обрывки информации, которые у меня были.
Снова и снова рассматривать дубовый листок, как будто там осталось
хоть что-то, чего я ещё не видел. Снова и снова вспоминать историю,
которую рассказал Цубаса-сенсей, и сопоставлять её с тем, что
услышала Оки.
Уйти с урока я не мог – ну уйду, а дальше что? Всё равно маяться
во дворе, пока приедет машина. Так какая разница?
Можно было, конечно, попробовать найти дорогу домой
самостоятельно. У меня ж уже была такая мысль. Может быть даже это
и правильное решение, кто знает?
Цубаса-сенсей что-то рассказывал, но я не понимал даже какой
сейчас предмет.
И тут я увидел, как сквозь щели в окне в кабинет затекает туман.
Просто увидел и всё.
Никто не обращал на него внимания. Цубаса-сенсей вёл урок,
одноклассники конспектировали. А туман сочился. Стекал по стене на
пол, как жидкий азот. Тёк по полу. Приближался ко мне…
Чем ближе туман приближался ко мне, тем сильнее становилась
тошнота.
Не знаю почему, но я схватил ручку. И вдруг почувствовал в руке
тяжесть настоящего боевого меча. Это меня отрезвило и привело в
чувство.