– Кирино Кайбитсу учился с Кашинохой в одном классе. И он больше
всех доставал Кашиноху.
– Вот как? – я почему-то не удивился. Вспомнил, как туман шипел,
что Кашинохи тут не будет никогда.
– Что стало с Кашинохой? – спросил я у Такео.
– Он запечатан в специальной тюрьме для духов, – вздохнул Такео.
– Суд обвинил Кашиноху в смерти одноклассника. Кашиноха клялся, что
никого не убивал, что его подставили. Но убитого школьника нашли
облепленным листьями дуба, и Кашинохе не поверили. И догадайся, кто
был главным обвинителем?
– Кто? – спросил я.
– Кирино Кайбитсу и наш дорогой Цубаса-сенсей! В те времена,
конечно, обычный ученик старшей школы.
– Вот как? – я задумался.
– Ага, – подтвердил свои слова Такео.
– Акаи Акума, ты знаешь что-нибудь про это? – спросил я у
самурая.
– Твой дух здесь? – с азартом учёного спросил Такео.
Я кивнул и посмотрел на самурая в ожидании ответа.
– Кашиноха невиновен, – ответил самурай. – Я ему верю.
Вспомнив, как Акаи Акума во время моей тренировки отреагировал
на появление дубового листа, я спросил:
– Ты ездил к нему?
Акаи Акума кивнул и сказал:
– Когда он прислал весточку, мы с Джинома отправились к нему. Но
не смогли поговорить. Его хорошо охраняют. Гораздо сильнее, чем
было решено судом инквизиции.
– Интересненько, – прокомментировал я и спросил: – Как думаешь,
почему?
– Это очевидно, – ответил самурай. – Кто-то очень не хочет,
чтобы Кашиноха вышел на свободу.
– Кирино Кайбитсу? – предположил я.
– Всё возможно, – ответил Акаи Акума.
– Н-да, странная история вырисовывается… – прокомментировал я
слова самурая и поймал умоляющий взгляд Такео. – Что? – спросил я у
него.
– Я не вижу и не слышу духов, – пожаловался Такео.
– Подари ему Боню, – посоветовал самурай. – И пусть он даст
дракону имя.
Мне было жалко расставаться с Боней, но, когда имеешь дело с
духами, лучше, конечно, их видеть и слышать. Это может спасти
жизнь. Всё-таки Такео стал мне другом. Поэтому я без сомнений и
сожалений взял Боню погладил его напоследок и протянул этому
пижону.
– Такео, – сказал я. – Прими от меня подарок.
Едва Боня оказался в руках у Такео, как глаза парня расширились
от удивления. Он увидел дракончика.
– Дай ему имя, – сказал я, с нежностью глядя на сонного
малыша.
– А как ты его называл? – спросил Такео тоже с нежностью
рассматривая зевающее и потягивающееся чудо. Всё-таки дракончик был
настоящим соней.