— Хорошо. При малейшем изменении
ситуации сразу дай знать, а пока не буду вам мешать.
Возвращаюсь в пустой салон
бизнес-класса, прихватив бутылку холодного чая и пару бутербродов с
тележки, сажусь в широкое кресло у прохода, включаю телевизор:
шестичасовые новости — ничего интересного, ничего чрезвычайного. К
чёрту телевизор, сейчас надо просто ждать. Терпеливо ждать посадки
или попадания ракеты класса «земля-воздух» с последующим крайне
жёстким приземлением в горах. Пытаюсь думать о чём-то другом, но
ничего не выходит, все мысли о близком разрыве, десятках пробоин,
пожаре и воздухе, с рёвом вырывающемся наружу. Если знают, если обо
всём догадались, то почему ждут? Спокойствие, концентрация. Уже
скоро.
— Пять минут.
Начали снижение, ракеты-перехватчика
нет, истребителей в иллюминаторах не видно. Каждая секунда
приближает нас к городской черте. Станут ли они стрелять над
городом, рискуя обрушить на жилые кварталы большой самолёт с
заполненными на треть топливными баками? Или потребуют уйти на
второй круг, совершить экстренную посадку на одной из военных баз?
Пора…
Выхожу в туристический салон,
нащупываю колбу во внутреннем кармане пиджака, медленно достаю. Я
вижу их взгляд, в котором первоначальное оцепенение всё больше и
больше уступает место Голоду. Сильному Голоду. Сотни глаз пожирают
колбу.
— Приготовиться!
С громким хлопком открываю колбу,
чувствую запах. Все чувствуют. На долю секунды мелькает паническая
мысль: они сейчас бросятся на меня и разорвут на части ради этой
маленькой колбы. Хорошо, что все пристёгнуты.
— Сидеть!
Номер Три, как всегда, выручает.
Голодные слушают, словно её голос перекрывает терзающую их
потребность. У меня так не получается, никогда не получалось.
— Сидеть и ждать посадки! Сидеть и
ждать! Всё будет после посадки, после! Всё будет! Ждать!!!
Успокоились, ждут, можно закрыть
колбу. Почти две с половиной сотни пассажиров и членов экипажа
сидят, не проронив ни слова, отсчитывая каждую секунду до того
момента, когда шасси коснутся бетона полосы. Они полностью готовы к
действию. Самолёт продолжает снижение, и в этот момент я
окончательно понимаю, что стрельбы не будет, равно как и приказа
немедленно изменить курс. Будет обычная посадка в пункте назначения
строго по графику. Никто ничего не заподозрил.