Аварийный телефон неожиданно
зазвонил, муж передавал, что уже вызвал вертолёт с наёмниками за
ней. Звонок чуть не стоил актрисе жизни: вампиры заметили
работающий телефон и уже хотели перерезать ей горло, когда
импровизированный концентрационный лагерь атаковали военные. А
дальше была только стрельба, гнавшийся за ними коп в окровавленной
форме и незнакомый жилой дом на незнакомой улице.
Закончив рассказ, актриса берёт
паузу, дав возможность владельцу убогой квартирки обдумать
услышанное. Он думает около минуты или чуть больше.
— Не врёшь? Не врёшь насчет крови?
Правда вампиры?
— Если бы это была ложь. Говорю же,
сама видела! Они рвут или режут друг другу глотки и пьют кровь.
Вон, сам посмотри.
Из угла, в котором она сидит, через
просвет под накренившимся шкафом видна часть коридора с лежащими на
полу телами. Солнце уже поднялось высоко, в этот час оно
заглядывает в грязное окно в конце коридора, так что света
достаточно, и труп соседа напротив видно хорошо, особенно рану на
шее.
— Видишь, какая у него рана? Это ведь
не животное, его человек так порвал, зубами. Вот так оно
распространяется — сначала ему рвут горло и пьют кровь, а уже через
несколько минут он встаёт с пола, рвёт горло и пьёт кровь у
следующего, кто подвернётся.
— Что оно? Что распространяется?
— Зараза. Не знаю, что за дрянь,
говорят, какой-то вирус, но именно он делает их такими. Это
эпидемия. По радио сказали, что они больше не люди. Не люди, а
вампиры.
Алкаш нервно отмахивается:
— Бред!
Он не верит в вампиров, вампиры для
девочек, пускай школьницы в них верят. Это не вампир сегодня выбил
дверь в его квартирку, и не вампир упал от трёх пуль в живот и
грудь на пороге. Вампиры ведь не должны дохнуть от обычных
свинцовых пуль, только от серебряных, а этот вон сдох как
миленький, равно как и коп. Да и сейчас день, солнце вон светит
прямо на труп, а тот и не думает сгорать в его лучах, просто
истекает остатками крови и скоро начнёт пованивать. Нет, брехня всё
это. Скорее всего, они просто подцепили бешенство — такое
объяснение кажется Алкашу вполне логичным. Но одного понимания
логики происходящего мало, теперь надо ещё использовать данное
понимание на практике, то есть остаться в живых.
— Ладно, допустим, я тебе поверю.
Весь сраный город слетел с катушек, и теперь одна половина граждан
усиленно жрёт другую половину. И ты хочешь выбраться отсюда на
вертолёте, который, как ты говоришь, должен прилететь персонально
за тобой?