Но никто
так и не отозвался.
Выйдя в
коридор из грузовых отсеков, японец замер в ужасе. Всё пространство
перед ним было буквально залито кровью. Уже засохшая, она покрывала
стены, пол и потолок. Повсюду валялись безжалостно разорванные на
части человеческие тела, а переборки покрывали следы от пуль,
выпущенных в панической, беспорядочной стрельбе. Это место больше
напоминало филиал скотобойни, а не часть корабля.
Ослабевший желудок японца не выдержал этого зрелища
и парня вновь вывернуло прямо на пол. Его мутило настолько сильно,
что пришлось вцепиться в идущую у потолка трубу, чтобы не рухнуть
на грязный пол.
— Боже...
Да что здесь произошло... — прошептал он по-японски, стараясь не
смотреть на кровавую картину.
Постаравшись сконцентрироваться, Шин попробовал
прощупать пространство вокруг себя. Попытаться найти других
охотников, что были вместе с ним на судне или же монстров. Лишь с
четвёртой попытки у него это получилось, не смотря на усилившуюся
головную боль. Тем не менее, сначала он ничего не почувствовал.
Вообще ничего. Словно на всём судне не осталось ничего живого. Даже
энергии окружающего мира, тонкий, едва ощутимый фон которой
присутствовал всегда. Всё это пропало.
По
крайней мере, так он подумал сначала. Пока не почувствовал
крошечную искру силы над собой. Источник магической энергии, что
неподвижно находился в одном месте.
Решившись, Шин двинулся вперёд через протянувшейся
перед ним кровавый ад. Внутренние коридоры и переходы судна
представали перед ним ужасающими, жуткими картинами. Некоторые
части корабля выглядели так, словно по ним прошёлся огненный смерч.
Горелая, облупившаяся краска на стенах и обожжённые человеческие
тела на полу. Повсюду стоял тошнотворный запах палёного мяса и
жжёного волоса. На одной из верхних палуб пламя, в магическом
происхождении которого Шин уже не сомневался, было столь сильным,
что оплавило металл переборок и конструкций самого
судна.
Поднимаясь наверх, японец наткнулся на тело того
самого монаха, что нанялся в охрану судна вместе с ним. Ангус лежал
на полу с обожжёнными руками и вырванным из грудной клетки сердцем.
Вывернутые, разломанные рёбра торчали наружу из вскрытой грудины,
словно выломанные прутья птичьей клетки.
Поднявшись на палубу, Шин наконец нашёл тот,
единственный источник силы, что он почувствовал ранее.