***
Сергея переводили из камеры в камеру через равные промежутки
времени. Каждый раз, он совершенно не мог понять, в туже камеру его
возвращают или приводят в другую. Он пытался оставлять метки, но
возвращаясь не находил их. Либо это всё же были другие камеры, либо
в них очень тщательно убирались.
Кормить его продолжали исключительно хлебом и водой. Он даже к
этому начал привыкать и воспринимал как определённую диету. Многие
его знакомые сходили с ума на питании и чего только не ели, или,
наоборот, от чего только не отказывались. Хлеб и вода? Отлично, на
этом можно жить.
Морить голодом его, вопреки первоначальным опасениям, не стали,
но вот зато недостаток информации был ничуть не лучше. Тишина и
стерильность камер, скудная, но регулярная пища, были одной
стороной медали. А вот второй стороной была его внутренняя жизнь,
которая проходила каждый день по очень широкой амплитуде: от паники
и отчаяния, до равнодушия и апатии.
Постепенно в нём сложилось стойкое убеждение, что он стал частью
какого-то эксперимента. Что он находится под непрестанным
наблюдением, неизвестно кого. Самых убедительных для него вариантов
было три. Первый, что это какое-то телевизионное шоу, где людей
выдёргивают из жизни и подвергают изоляции, а впоследствии и другим
трудностям. Слабым местом этой версии была правовая сторона
вопроса. Неужели и впрямь телевизионщики так зарвались, что
похищают людей на улицах? Тогда, чтобы сгладить все претензии, им
придётся платить крупную неустойку участникам шоу. А ведь некоторые
могут и не согласиться, пойти на принцип и начать судиться с
телеканалом.
Второй вариант, что его похитила некая криминальная структура и
тоже проводит некие, пока что непонятные ему опыты. Это было
гораздо хуже первого варианта, потому что там всё могло кончиться
благополучно, а здесь уже вряд ли.
Ну и третий вариант был такой, что он стал частью какого-то
правительственного эксперимента. Его изучают, наблюдают за всеми
его действиями, возможно, моделируют разные поведенческие реакции в
сложных ситуациях.
Независимо от того варианта, который имел место быть, в одном
Сергей не сомневался. А именно в том, что за ним постоянно
наблюдают. Сам того не желая, он все свои действия соотносил с тем,
что его видят. Это было что-то похожее на квантовую физику,
насколько он имел о ней представление. Объект наблюдения ведёт себя
иначе, когда на него смотрят. Он чувствовал, как меняется его
поведение, от осознания постоянного визуального контроля за
ним.